Краткий обзор

Конституция гарантирует свободу совести для всех, и в ней говорится, что каждый имеет право исповедовать или не исповедовать любую религию. Однако, другие законы и положения ограничивают свободу вероисповедания. Закон ограничивает религиозную свободу незарегистрированных групп и запрещает многие виды деятельности, в том числе прозелитизм (обращение в веру). Два новых закона узаконили существующую практику и обеспечили правовую основу для дальнейшего ограничения незарегистрированных религиозных мероприятий и тщательной проверки ввозимой религиозной литературы. Поступали сообщения о смертельных случаях в местах заключения, избиениях, плохом обращении, запрете на отправление религиозных обрядов. Члены зарегистрированных и незарегистрированных общин религиозных меньшинств получали тюремные сроки, на них налагались крупные штрафы, конфискация и уничтожение религиозной литературы. Правительство продолжало применять жесткие меры по отношению к верующим, которые обсуждали религиозные вопросы вне санкционированных религиозных организаций. Правительство было более снисходительным по отношению к деятельности верующих, посещающих санкционированные мечети, и разрешало повседневную деятельность религиозных групп, исторически представленных в стране, однако было менее терпимым к деятельности других общин. Поступали сообщения о рейдах на частные дома верующих и вмешательстве в деятельность даже зарегистрированных групп, если они проводилась вне официальных помещений, зарегистрированных для пользования. Закон, подписанный президентом Каримовым 15 мая, наделяет широкими полномочиями (в том числе предотвращение деятельности незарегистрированных религиозных организаций или распространение религиозных взглядов) государственные органы, в том числе махаллинские комитеты и негосударственные и некоммерческие общественные организации, по дальнейшему вовлечению в борьбу с подозрительной «антиобщественной деятельностью» в сотрудничестве с милицией.

Ряд правительственных и неправительственных СМИ опубликовали статьи с критикой прозелитизма и в адрес верующих, принадлежащих к религиозным меньшинствам, которые СМИ относят к «нетрадиционным». Хотя правительство не запрещало лицам менять религию, сообщалось о социальном давлении не делать этого, особенно среди населения, составляющего мусульманское большинство. Некоторые евангелические, баптистские церкви, церкви пятидесятников, а также церкви с новообращенными этническими узбеками сталкивались с дискриминацией. Поступали сообщения, что этнические узбеки, которые приняли христианство, подвергались дискриминации и преследованиям.

Представители правительства США непосредственно поднимали с правительством вопросы о свободе вероисповедания во время Ежегодных двусторонних консультаций в декабре в Ташкенте. Высокопоставленные представители Бюро по делам Южной и Центральной Азии и Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда Государственного департамента выразили обеспокоенность касательно состояния религиозной свободы. Они обсуждали с правительством реальные шаги, следуя которым оно может улучшить ситуацию в сфере свободы веро-исповедания, включая потенциальную обучающую программу по религиозной толерантности, продолжающийся межконфессиональный диалог и ослабление ограничительных законов о религиозной деятельности. Представители посольства и правительства США встречались с представителями религиозных групп, гражданского общества и правительственных организаций, а также членами семей заключенных, чтобы обсудить вопросы свободы совести и вероисповедания. С 2006 года Государственный секретарь США в рамках Акта о международной религиозной свободе включает Узбекистан в список «стран, вызывающих особую озабоченность» за особенно серьезные нарушения свободы вероисповедания, повторно добавив страну в этот список в июле.

Раздел I.  Демография вероисповеданий

Правительство США предполагает, что население Узбекистана составляет 28,9 миллионов жителей (на июль 2014 г.). Местная статистика указывает, что приблизительно 93 процента населения являются  мусульманами.  Большинство из них составляют мусульмане-сунниты ханафитской школы (мазхаб); около 1 процента составляют мусульмане-шииты, в основном проживающие в Бухарской и Самаркандской областях. Приблизительно 4 процента населения составляют последователи Русской православной церкви, однако эта цифра сокращается, поскольку этнические русские и другие представители славянских национальностей продолжают эмигрировать. Оставшиеся 3 процента населения включают небольшие религиозные общины католиков, этнических корейских христиан, баптистов, лютеран, адвентистов седьмого дня, евангелистов, пятидесятников, свидетелей Иеговы, буддистов, последователей веры Бахаи, кришнаитов, а так же атеисты. Порядка 6,000 ашкенази и 2,000 бухарских евреев проживает, в основном, в Ташкенте, Бухаре, Самарканде и Ферганской долине, однако еврейское население продолжает сокращаться ввиду эмиграции.

Раздел II. Статус соблюдения свободы вероисповедания со стороны правительства

Правовая/политическая основа

Конституция гарантирует свободу совести всем и гласит, что каждый имеет право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Законодательством предусмотрена свобода вероисповедания, свобода от преследований за религиозные убеждения, отделение религии от государства, а также право религиозных общин открывать школы и обучать духовенство. Однако, по закону, эти права предоставляются исключительно зарегистрированным общинам.

Законодательство ограничивает религиозные права, когда правительство считает такие ограничения «необходимыми для поддержания национальной безопасности, общественного порядка, жизни, здоровья, нравственности и прав и свобод других граждан», хотя закон не определяет, какими могут быть такие действия. Законодательство запрещает прозелитизм и требует от религиозных общин получение лицензии на публикацию или распространение своих материалов, а также территориально ограничивает деятельность зарегистрированных общин теми местами, где они зарегистрированы.

Правительство запрещает религиозным группам создавать политические партии и общественные движения. Вся религиозная литература должна быть одобрена Комитетом по делам религий (КДР), правительственным учреждением, подотчетным Кабинету Министров Республики Узбекистан. Совет по делам конфессий при КДР, в который входят представители мусульманских, христианских и еврейских общин, обсуждает вопросы обеспечения соблюдения законодательства, прав религиозных организаций и верующих, а также другие вопросы, связанные с религией.

Закон требует официальной регистрации всех религиозных групп и предусматривает строгие критерии для их регистрации. В эти требования входит предоставление каждой общиной списка как минимум ста граждан, достигших восемнадцатилетнего возраста и устава с юридическим адресом в региональное отделение Министерства юстиции Республики Узбекистан (Минюст). По законодательству, также требуются нотариально заверенные документы, касающиеся религиозного образования членов-учредителей, источники дохода, и документ, подтверждающий согласие КДР на регистрацию. Закон требует «гарантийное письмо» от местных органов власти, которое бы подтверждало, что юридический и почтовый адрес организации соответствуют всем требованиям законодательства (в том числе отчеты от главного архитектурного управления, санитарно-эпидемиологических служб и пожарных служб, и махаллинских комитетов). Любое заявление может быть рассмотрено в сроки от одного до трех месяцев. На основании решения специалиста Минюста регистрация может быть одобрена, отклонена, или ее рассмотрение приостановлено без выдачи решения.

КДР осуществляет надзор за деятельностью зарегистрированных религиозных организаций. В стране зарегистрировано 2,236 религиозных организаций, представляющих 16 религиозных вероисповеданий (конфессий). Действует 2,051 мусульманская организация (включая мечети, образовательные учреждения и исламские центры). Среди мусульманских общин действуют несколько шиитских конгрегаций. В число зарегистрированных организаций религиозных меньшинств входят организации этнических корейских христиан, Русской православной церкви, баптистов, пятидесятников («Полное Евангелие»), адвентистов седьмого дня, иудеев, Римско-католической церкви, последователей веры Бахаи, лютеран, «Новых апостолов», Армянской апостольской церкви, свидетелей Иеговы, Общество сознания Кришны, Храм Будды, христианская церковь «Глас Господа» и одно межконфессиональное Библейское Общество.

Уголовный кодекс и Кодекс об административной ответственности предусматривают суровые меры наказания за нарушение религиозного законодательства и прочих законодательных актов о религиозной деятельности. Уголовный кодекс устанавливает формальное различие между «нелегальными» организациями, то есть теми, которые не имеют надлежащей регистрации, и «запрещенными» организациями, рассматриваемыми как экстремистские.

Правительство относит к «религиозно-экстремистским» те группы или лица, которые выступают за замену нынешнего светского правительства и законов на правительство и законы, основанные на строго конфессиональных религиозных принципах. Правительство расценивает «религиозный экстремизм» как угрозу национальной безопасности и стабильности. Как следствие, правительство проводит политику запрета исламских организаций, которых оно считает экстремистскими, а членство в них – противозаконным, среди которых «Акромия», «Таблиг Жамоат» и «Хизб-ут-Тахрир». Правительство также запретило организацию «Нур», основанную курдским муллой Саидом Нурси и ассоциируемую с религиозными доктринами турецкого ученого Фетхуллы Гюллена, несмотря на то, что они неизменно осуждают насильственный экстремизм.

Правительство заявляет, что его действия в отношении лиц или организаций, подозреваемых в «религиозном экстремизме», не являются  вопросом свободы вероисповедания, а скорее предотвращением низвержения светских властей и исключением разжигания межрелигиозной и этнической нестабильности и ненависти в многонациональном и многоконфессиональном обществе. Статья 244 Уголовного кодекса предусматривает наказание вплоть до 20 лет лишения свободы за организацию или участие в деятельности религиозных экстремистских, фундаменталистских, сепаратистских или прочих запрещенных организациях.

Организация или участие в нелегальной религиозной организации является уголовным преступлением, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком до пяти лет или штраф от 4 до 8 миллионов сумов ($1,625-$3,251). Кроме того, уголовный кодекс предусматривает наказание за прозелитизм в виде тюремного заключения сроком до 3 лет. После того, как правонарушитель признан виновным в соответствии с Кодексом об административной ответственности, за повторно совершённое преступление его могут привлечь к судебной ответственности по уголовному кодексу. В дополнение к запрещенным видам деятельности, к которым относится организация нелегальных религиозных групп, законом также запрещено привлекать в религиозные организации несовершеннолетних без согласия их родителей и склонять других к вступлению в эти группы. Отправление любых религиозных обрядов какой-либо незарегистрированной религиозной организацией является противозаконным.

За «нелегальное производство, хранение, ввоз или распространение материалов религиозного содержания» Кодексом об административной ответственности предусматривается наложение на частных лиц штрафа в размере от 20 до 100 минимальных ежемесячных окладов в размере 107,635 сумов ($44), а на государственных служащих – в размере от 50 до 150 минимальных ежемесячных окладов, с конфискацией материалов и «соответствующих средств их производства и распространения». Уголовным кодексом также налагается штраф в размере от 100 до 200 минимальных ежемесячных окладов или назначаются исправительные работы сроком до 3 лет за эти правонарушения.

В соответствии с законом, право публиковать, ввозить и распространять религиозную литературу распространяется исключительно на зарегистрированные центральные органы управления религиозных организаций. Этими органами управления являются Библейское общество Узбекистана (БОУ), Духовное управление мусульман Узбекистана, Ташкентский исламский университет, Ташкентский исламский институт, и центральные органы управления Русской православной церкви, Полного Евангелия, Баптистской и Римско-католической церквей.

Постановление Кабинета Министров, принятое 20 января, установило, что все «религиозные материалы», импортируемые, произведенные, и распространяемые в Узбекистане, вначале должны пройти государственную теологическую экспертизу. Под религиозными материалами указ определяет книги, журналы, газеты, брошюры, листовки, аудиовизуальную продукцию (в том числе мультипликационный материал), компакт-диски, DVD-диски, и материалы, размещенные в интернете, и «описывающие происхождение, историю, идеологию, учения, комментарии и ритуалы различных религий мира». В постановлении изложены процедуры проведения обязательной теологической экспертизы и поставлена перед КДР задача «предоставления экспертного заключения» в течение 10-дневного периода после получения религиозных материалов; также, от КДР требуется составление ежегодного списка религиозных материалов, запрещенных к ввозу, производству или распространению. Указ поручает Государственному таможенному комитету и Государственному комитету по охране границы доставить все изъятые религиозные материалы в КДР и определяет, что религиозные материалы могут продаваться только в «стационарных торговых точках», оснащенных кассовыми аппаратами.

Закон разрешает обучать религиозных служителей только тем религиозным организациям, у которых имеется регистрация центрального административного органа. Для регистрации центрального административного органа управления требуется наличие зарегистрированных религиозных организаций в 8 из 14 территориальных  образований республики (включая Республику Каракалпакстан и город Ташкент). Девять специализированных исламских религиозных учебных заведений (включая два – для женщин), православная и католическая семинарии, а также Ташкентский исламский институт официально могут обучать священнослужителей. Закон ограничивает религиозное обучение осуществлением такового только в официально санкционированных религиозных учебных заведениях и только утвержденными государством инструкторами. Закон налагает запрет на частное преподавание религии и предусматривает штрафы за его нарушение. Законом также запрещено преподавание религиозных дисциплин в государственных школах. Законодательство запрещает ношение «культовых одеяний» (религиозной одежды) в общественных местах; исключение составляют только служители религиозных организаций.

Одиннадцать медресе, в том числе два для женщин, предоставляют среднее образование, включающее полный спектр светских дисциплин. Кабинет Министров Республики Узбекистан рассматривает дипломы, выданные медресе, эквивалентными другим дипломам, таким образом, давая возможность выпускникам медресе продолжить образование в ВУЗах. Кроме того, Исламский институт и Исламский университет в Ташкенте предоставляют возможность получить высшее образование по религиозным программам, несмотря на то, что Ташкентский исламский университет является светским учебным заведением. Не существует других возможностей получить официально санкционированное религиозное обучение для лиц, заинтересованных в изучении ислама.

Закон ограничивает деятельность религиозных неправительственных организаций (НПО), в том числе ставит запрет на неуказанную незаконную религиозную деятельность, религиозные собрания, предназначенные для детей, и конфессиональные группы деятельности, считающиеся не связанными с актами поклонения.

Правительство разрешает проходить альтернативную службу гражданам, которые, в силу своих религиозных убеждений, считают недопустимой для себя службу в армии.

Закон, подписанный президентом Каримовым 15 мая, дает широкие полномочия государственным органам, в том числе махаллинским комитетам и негосударственным и некоммерческим общественным организациям, быть более вовлеченными в борьбу с подозрительной «антиобщественной деятельностью» в сотрудничестве с милицией. Это включает в себя принятие мер по предотвращению деятельности незарегистрированных религиозных организаций, обеспечению соблюдения прав граждан на свободу вероисповедания, запрету принудительного распространения религиозных взглядов, и рассмотрение других вопросов, связанных с соблюдением Закона о религии.

Действия правительства

Поступали сообщения о случаях смерти в заключении, избиениях, лишении права исповедовать религию, и других видах жестокого обращения с заключенными, которых правительство считает религиозными экстремистами. Также поступали сообщения о том, что сотрудники правоохранительных органов избивали членов незарегистрированных религиозных организаций.

Правительство продолжало заключать в тюрьму лиц по обвинению в экстремизме, проводить рейды религиозных и общественных собраний незарегистрированных и зарегистрированных религиозных общин, конфисковать и уничтожать религиозную литературу, а также препятствовать несовершеннолетним практиковать свою веру.

По оценкам независимых правозащитных организаций, насчитывается примерно от 5,000 до 15,000 людей, заключенных в тюрьму по обвинениям, связанным с религиозным экстремизмом или членством в незаконной религиозной группе. Правительство не раскрыло соответствующих данных и не предоставило доступ независимых наблюдателей к заключенным.  В 2004 году –последний раз, когда правительство опубликовало данные о лицах, заключенных по данным обвинениям, – правительство сообщило, что их общее количество составляло 2,800 человек. Независимые группы были осведомлены о примерно 200 лицах, ежегодно осуждаемых по таким обвинениям, однако признают наличие проблем в получении всеобъемлющей информации.

Члены семьи сообщали, что заключенные, отбывающие наказание по обвинениям, связанным с тем, что правительство считает религиозным экстремизмом, умерли в заключении. Они также сообщали о том, что на телах заключенных были обнаружены следы побоев или других видов жестокого обращения. По сообщениям, власти оказывали давление на членов семей, заставляя хоронить тело без проведения профессионального медицинского освидетельствования. Такие случаи смерти включают смерть в июне Абдурахима Тухтасинова, заключенного, приговоренного к заключению за членство и лидерство в запрещенной религиозной организации «Хизб ут-Тахрир».

13 сентября, Нилуфар Рахимджанова, приговоренная в 2011 году к 10 годам тюремного заключения за пособничество терроризму, умерла в женской колонии недалеко от Ташкента. По словам ее мужа, заключение в тюрьму было в упрек мужу, проживающему в Иране, и отцу, проживающему в Таджикистане – оба являются мусульманскими богословами, которые обратили на себя гнев властей Узбекистана. Власти вернули тело Рахимджановой ее брату в Ташкенте, с указанием наспех похоронить в Узбекистане, без патологоанатомического вскрытия. Муж Рахимджановой заявил, что ее семья в Узбекистане не поддерживала с ним связь для установления фактов ее смерти из-за страха перед властями, и избегала любого контакта с ним после ее смерти.

Неправительственные источники сообщали о том, что власти жестоко обращались с арестованными по подозрению в «религиозном экстремизме» или в участии в подпольной исламской деятельности. Это включало подвержение пыткам, избиениям и суровым условиям содержания.

Имели место многочисленные случаи арестов или приговоров за членство в религиозных группах, которых правительство классифицировало как «экстремистские». Правозащитные НПО отмечали, что правительство заключило в тюрьму значительное количество людей за членство в запрещенных мусульманских группах. В июле правозащитное НПО «Эзгулик» сообщило, что трое мужчин, Отабек Очилов, Зафар Пулатов и Бахтиер Базаров, и три женщины, Лолахон Кудратова, Нигора Эрназарова и Азиза Мухитдинова были приговорены к срокам от девяти до 15 лет, предположительно, по обвинению в членстве в Исламском движении Узбекистана (ИДУ). Их дела были частью масштабного судебного процесса в Кашкадарьинской области, в котором участвовали 66 подозреваемых, обвиненных в терроризме. НПО выразили сомнение в том, что «исламские террористические организации» имели такое хорошо отлаженное присутствие в данном регионе.

Инициативная группа независимых правозащитников Узбекистана (ИГНПУ) сообщила о шести женщинах из Янгиюльского района Ташкентской области, приговоренных 8 мая за нарушение закона, запрещающего владение материалами, угрожающими безопасности и порядку. Власти приговорили их к условным срокам, но, как сообщается, пытали их, чтобы извлечь ложные показания против Угили Мирзаевой, которая была обвинена в членстве в религиозной организации «Хизб ут-Тахрир».

В августе организация ИГНПУ со слов матери Бахтиера Орзикулова, который находится в заключении с 2001 года по подозрению в причастности к «Хизб ут-Тахрир», сообщила, что его неоднократно пытали в заключении. Она также сообщила, что власти поместили Орзикулова в одиночную камеру после продления его приговора по сфабрикованному обвинению в результате предполагаемых нарушений тюремных правил. Затем власти отказали ей в возможности посетить сына в тюрьме.

В марте Форум 18, международная неправительственная организация, отслеживающая состояние свободы вероисповедания, сообщила, что власти приговорили гражданина Таджикистана Зубойда Мирзокаримова к пяти годам лишения свободы в ташкентской тюрьме за проповеди, найденные в его мобильном телефоне, и отказали его семье в возможности посетить его, пока он находился в изоляторе.

Тюремная администрация, согласно поступившим сведениям, обвиняла заключенных, отбывающих наказание по обвинению в религиозном экстремизме, в организации экстремистских ячеек в тюрьмах или в совершении других правонарушений, за что продлевала сроки их заключения. Также сообщалось, что заключенным, которые иначе имели бы право подать заявление на амнистию, часто предъявлялись обвинения в нарушении правил внутреннего распорядка тюрьмы, вследствие чего они были лишены этого права.

В мае Вазира Алимова, мать 37-летнего Исроила Алимова, который был приговорен к 15 годам тюремного заключения в октябре 2000 г. за членство в организации «Хизб ут-Тахрир», пожаловалась на то, что, несмотря на обещания властей освободить ее сына в рамках амнистии от декабря 2013 г., он не был выпущен на свободу. По сообщениям НПО Форум 18, семь последователей турецкого богослова Саида Нурси были освобождены в рамках акта амнистии после получения длительных сроков в 2009-2010 гг. по обвинениям в экстремизме в Бухарской области.

В большинстве тюрем, согласно сообщениям, имеются специальные места для молитвы, а экземпляры Библии и Корана имеются в наличии в тюремных библиотеках. Однако члены семей заключенных сообщали, что тюремные власти не разрешали свободно практиковать свою религию, включая чтение Корана или индивидуальное совершение молитв, некоторым заключенным, подозреваемым в религиозном экстремизме. Ограничения также включали запрет заключенным молиться пять раз в день или отказ согласовывать график работы и приема пищи во время поста в месяц Рамадан. Также поступали сообщения о том, что власти наказывали заключенных за «нарушение правил внутреннего распорядка тюрьмы», за то, что они молились в определенное время дня. Также поступали сообщения о том, что тюремные администрации в Косоне и Навои изолировали и наказывали тех заключенных, которые изъявляли желание поститься в месяц Рамадан.

Правительство применяло закон, который запрещает проведение религиозных обрядов незарегистрированными религиозными организациями. Источники сообщали, что продолжая отказывать в регистрации некоторым религиозным общинам и наказывая членов общин за их деятельность, власти фактически лишили этих лиц их законного права на вероисповедание, как это предусмотрено конституцией.

Поступали сообщения о многочисленных случаях того, как вооруженные представители правоохранительных органов совершали рейды во время собраний незарегистрированных общин и арестовывали их членов.

В июле Форум 18 сообщил, что сотрудники Наманганского областного управления внутренних дел провели рейд незарегистрированной общины Свидетелей Иеговы в Намангане. Власти задержали 19 Свидетелей Иеговы во время рейда, а также конфисковали электронные и печатные средства массовой информации. В августе власти задержали 16 человек в результате рейда в незарегистрированной церкви в г. Чирчик, Ташкентская область. Также в тот же месяц двенадцать человек были задержаны в результате рейда незарегистрированной религиозной общины в Андижане. Аналогичный рейд также прошел в Хорезмской области, однако в этом случае 12 членов общины не были задержаны, но были обвинены в административном правонарушении за владение религиозной литературой.

За редким исключением, власти обвиняли задержанных за осуществление несанкционированной религиозной деятельности, как например, отправление религиозных обрядов, обучение, прозелитизм или наличие несанкционированных религиозных материалов, и налагали административные штрафы.

Власти продолжали добиваться экстрадиции подозреваемых в «религиозном экстремизме» из других стран, в том числе из Казахстана, Кыргызстана, России и Украины, в том числе тех, которые там искали убежище. Адвокаты Мирсобира Хамидкариева, который, согласно поступившей информации, покинул Узбекистан, чтобы избежать обвинений в связях с запрещенными религиозными организациями, сообщили, что, несмотря на решение российского суда от 12 мая 2014 г. о выдаче Хамидкариеву статуса беженца, 9 июня 2014 г., за 3 дня до вступления решения суда в силу, он был похищен из машины такси в Москве и насильно возвращен в Узбекистан. Адвокаты Хамидкариева заявляют о том, что он был похищен спецслужбами Узбекистана. Затем, 22 сентября Хамидкариев был привлечен к суду в Ташкенте за предположительное членство в фундаменталистской исламской организации. Однако правительство заявило, что Хамидкариев добровольно сдался в правоохранительные органы 17 июня, после заочного обвинения в участии в экстремистской организации. По сообщениям СМИ, 18 ноября Ташкентский городской уголовный суд признал Хамидкариева виновным в организации и участии в запрещенной организации «Ислом джихотчилари» («Исламские джихадисты») и приговорил его к восьми годам лишения свободы. Однако, по состоянию на 29 декабря, правительство сообщило, что его дело все еще было на рассмотрении Ташкентского городского суда по уголовным делам в ожидании вынесения решения.

Согласно правозащитным источникам, правительство продолжало относиться с особой подозрительностью к мусульманам, которые отправляют религиозные обряды за пределами одобренных государством мечетей, а также тех, кто обучался в зарубежных медресе, которые собирались для обсуждения религиозных вопросов, или которые имели связи с имамами -«ваххабитами» – термин, который широко применялся властями и СМИ для обозначения мусульман, чье интеллектуальное и религиозное мировоззрение происходит из консервативных учений известных имамов начала 1990-х годов. В апреле сайт Fergana.ru сообщил об аресте шестерых мусульман в Ташкенте 19 марта: Собиржон Турсунов, Икром, Абдулазиз, Улугбек и Дониер, – были обвинены в «создании и распространении материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку». По данным сайта, другой мусульманин, Зохиддин Имомов, был арестован месяцем ранее.

Суды приговаривали членов религиозных меньшинств к задержаниям в соответствии с административным кодексом после проведения обысков домов и офисов, зачастую без ордера на обыск. Например, по сообщениям Форум 18, Игорь Куляда, баптист из Ташкента, был заключен в тюрьму в течение трех дней, 3-6 июля. Его преступлением было распределение общественности листовок, содержащих библейские стихи. Некоторые из его личных вещей было приказано уничтожить, в том числе цифровые носители информации и листовки религиозного содержания; также, он был оштрафован.

Правительство продолжало проводить рейды против общественных собраний лиц, принадлежащих к зарегистрированным церквям, иногда задерживая участников. 23 июля сотрудники Наманганского областного управления по борьбе с терроризмом, под прикрытием паспортного контроля, совершили рейд на богослужение официально зарегистрированной баптистской церкви, состоявшейся в частном доме одного из членов церкви в селе Халкабад. Чиновники конфисковали христианскую литературу, в том числе Библии и руководство для изучения Библии. 30 июля власти Ташкентской области провели рейд в летнем лагере, который организовала официально зарегистрированная баптистская церковь, и конфисковали религиозную литературу.

Власти также оштрафовали представителей зарегистрированных религиозных групп или групп, которые в настоящее время находятся в процессе рассмотрения регистрации, за участие в религиозной деятельности. 5 августа в Самарканде 12 милиционеров ворвались в бывшую Церковь Адвентистов Седьмого Дня (которая была лишена регистрации в 2007 году и пыталась перерегистрироваться в 2014 году) под прикрытием пожарной инспекции. В подвале они вскрыли старые сундуки, в которых хранилась неиспользованная литература, в том числе Коран на арабском языке и христианская литература. Затем милиционеры обыскали машину, припаркованную неподалеку и принадлежащую пастору Церкви адвентистов седьмого дня, зарегистрированной в Ташкентской области. Позже он был оштрафован на 20 минимальных размеров оплаты труда (1,922,000 сум, $781) за хранение религиозной литературы вне стен своей зарегистрированной церкви.

Ряд государственных учреждений, включая Министерство внутренних дел (МВД), Службу национальной безопасности (СНБ), Таможенный комитет и местные представители внутренних дел проводили конфискацию религиозной литературы. Власти конфисковали и, в некоторых случаях, уничтожали незаконно ввозимую религиозную литературу и материалы, а также оборудование, используемое для их производства.

Правительство жестко контролирует доступ к исламским публикациям и требует, чтобы в каждом местном издании (книги, брошюры, компакт-диски и фильмы) были указаны источники публикующего органа. Как правило, книги, изданные Управлением мусульман, содержали запись официального разрешения, как, впрочем, и другие религиозные произведения, опубликованные в государственном издательском доме «Шарк» и издательстве Ташкентского исламского университета. Несколько привезенных в страну книг на арабском языке иногда были в наличии у продавцов книг, но литература, которая считается правительством противоречивой, как правило, не была доступна на рынке. Те, у кого на руках была литература, написанная авторами, которых власти считают экстремистами, или любая другая литература, нелегально ввезенная или изданная, подвергались аресту и судебному преследованию. В апреле Форум 18 сообщил об аресте Зоирджона Мирзаева на ташкентском железнодорожном вокзале. Таможенники обнаружили, что Мирзаев, который вернулся в Узбекистан из России спустя девять лет, располагал 29 записями мусульманских проповедей в своем мобильном телефоне, которые КДР определил как экстремистские. 8 апреля Мирзаев получил пять лет тюрьмы.

Религиозные группы и правозащитники сообщали, что милиция проводила безпричинные рейды на частные дома и изымала религиозные материалы. В марте в Самарканде милиционеры ворвались в дом Вениамина Немирова. Они сорвали плакаты с текстами Священных Писаний со стен дома, и угрожали Немирову тем, что его дом может быть отнят у него и что его детей исключат из школы. 21 августа милиционеры в Ташкенте ворвались в квартиру Максима Костина под предлогом проверки паспортов, задержали его и его супругу – оба являлись членами зарегистрированной пресвитерианской церкви «Вера» и конфисковали 65 экземпляров христианских книг, а также другие носители информации и брошюры.

Поступали многочисленные сообщения о том, что власти налагали штрафы за незаконное хранение или распространение материалов религиозного содержания. Таможенники задержали Ихтиера Ягмурова, который направлялся из Калининградской области в Ташкент, в аэропорту Ташкента, и обвинили его в наличии «незаконных» мусульманских религиозных материалов в его телефоне. 27 марта он был оштрафован на 20 минимальных месячных окладов труда (1,922,000 сум, $781). Трое других пассажиров, каждый из которых был задержан на три дня в феврале после того, как власти обнаружили исламские проповеди на их электронных устройствах, были освобождены без предъявления обвинений.

Международный почтамт в Ташкенте тщательно проверяет все входящие посылки и отправляет экземпляры любых религиозных материалов в КДР для дальнейшего изучения и утверждения. Если КДР запрещает выдачу материалов, он отправляет письмо адресату и отправителю с объяснением причины отказа. КДР отказывал во ввозе как христианской, так и исламской литературы.

Власти также конфисковали, а в некоторых случаях уничтожили, христианскую литературу на узбекском и русском языках, которая была ввезена легально, а также предметы религиозного назначения. Были десятки случаев, в которых суды обязывали уничтожение Библий на узбекском и русском языках. 20 января в Ташкенте СНБ и Управление по борьбе с терроризмом МВД провели рейд в доме, принадлежащем Наталье Гайер. Проводившие рейд конфисковали сотни христианских книг и других материалов, и по их приказу материалы должны были быть уничтожены. Гайер была оштрафована на три минимальных оклада труда (288,315 сум, $117). По поступившим сообщениям, в феврале власти оштрафовали работника гостиницы Миран в Ташкенте на 150 минимальных окладов труда (14,415,750 сум, $5,858) после того, как они обнаружили в его расположении и изъяли мусульманский молельный коврик, найденный во время обыска в январе.

Правительство разрешило БОУ, под пристальным наблюдением КДР, издать внутри страны одну книгу – Библию – на узбекском языке. БОУ планирует завершение перевода к 2015 году.

Правительство блокировало доступ к нескольким веб-сайтам религиозного содержания, в том числе христианским и исламским новостным сайтам.

Члены зарегистрированных религиозных меньшинств часто сталкивались с трудностями при въезде и выезде в страну, так как власти часто изымали религиозную литературу за предполагаемые нарушения таможенных правил.

Поступали сообщения о том, что службы безопасности продолжали наблюдение за религиозными общинами. Правозащитники и СМИ сообщали, что ведение видеозаписи участников во время пятничной молитвы в местных мечетях стало стандартной процедурой. В мечетях зачастую устанавливали видеокамеры, ссылаясь на соображения безопасности, но правозащитные НПО утверждали, что правительство также использовало видеокамеры для наблюдения.

Власти вели пристальное наблюдение общественных собраний, на которых обсуждались религиозные вопросы, особенно среди мужчин, в результате которых, как сообщили местные СМИ, было произведено несколько арестов за участие в таких дискуссиях.

Правительство и местные имамы не одобряли публичные проявления религиозности, называя это иностранным влиянием. В Ферганской долине власти допрашивали женщин, носящих хиджаб, и призывали их либо снять его, либо носить так, чтобы это отражало более традиционный узбекский стиль завязывания платка за шею.

СМИ, подконтрольные государству и находящиеся под влиянием государства, порой обвиняли миссионеров в том, что они представляют опасность для общества и сеют в нем раздор. Аффилированная с правительством пресса подвергала критике миссионеров за прозелитизм, называла Свидетелей Иеговы «тоталитарной сектой» и заявила, что «священным долгом» каждого гражданина является предотвращение пагубного влияния таких групп.

Согласно сообщениям Форум 18, местные власти сообщили членам мечети Тошкуприк в Пахтачинском районе Самаркандской области, что один из их членов не может вести молитвы в отсутствие их имама, назначенного Управлением мусульман, даже на протяжении короткого периода времени. В результате этого, в мечети не представлялось возможным проводить пятничные молитвы для общины.

Правительство внедряло закон против частного преподавания религиозных принципов. В январе Форум 18 сообщил о том, что три протестантские женщины в Ферганской области были оштрафованы за обсуждения их веры друг с другом, поскольку они, предположительно, «незаконно обучали друг друга христианской религии».

Власти по-прежнему продолжали прилагать усилия по недопущению участия детей в отправлении религиозных обрядов. Несколько сообщений СМИ о вмешательстве властей в религиозную практику христианских и мусульманских общин подчеркивали наличие детей во время служб в качестве дополнительных уличающих факторов. Местные чиновники, как сообщается, продолжали оказывать давление на имамов, чтобы те запрещали детям посещать пятничный намаз. Некоторые местные чиновники, преподаватели и сотрудники правоохранительных органов, как сообщается, не допускали учеников на пятничную молитву. Школьная администрация отговаривала как мусульманских, так и христианских родителей отправлять своих детей в мечети или в церкви, а в некоторых школах администрация расспрашивала учеников об их религии и почему они приняли участие в религиозных служениях.

По сообщениям правозащитников, учителя и врачи из различных районов города Ташкента сообщили, что с середины августа до праздника Дня независимости 1 сентября (когда правительство обычно усиливает меры безопасности), они были мобилизованы по поручению городских властей, чтобы помочь милиции определить детей школьного возраста, посещающих мечети в Чиланзарском, Яшнабадском и других районах, а также для воспрепятствования их участию в молитвах, особенно пятничных.

Власти продолжили кампанию преследования и репрессий против членов организации «Акромия» («Акромийлар»), неформального объединения по продвижению бизнеса в соответствии с принципами ислама. Подконтрольные правительству СМИ продолжали публиковать негативные личные выпады в адрес группы и ее участников. По данным властей, группа пыталась свергнуть правительство путем вооруженного мятежа в Андижане в 2005 году.

Правительство по-прежнему формально запрещает несколько менее известных религиозных групп и неофициально запрещает другие исламские группы, которые оно считает «экстремистскими». Правительство часто выдвигало обвинения подсудимым в том, что они являлись «джихадистами», но было неясно, считает ли оно их членами террористической организации «Союз исламского джихада» или же правительство использовало этот термин в общем для обозначения «экстремист».

Источники сообщали, что власти продолжали инструктировать махаллинские комитеты и имамов выявлять местных жителей, которые потенциально могли бы быть вовлечены в экстремистскую деятельность или группы, включая тех, кто молится ежедневно или иным образом активно демонстрирует набожность.

Согласно КДР, в течение года было зарегистрировано две мечети, а также 13 региональных отделений Управления мусульман Узбекистана. По некоторым сведениям, небольшое количество незарегистрированных «махаллинских мечетей» по-прежнему функционировали в некоторых районах, в основном, для пожилых людей или людей с ограниченными возможностями, которые не живут в непосредственной близости от крупных, зарегистрированных мечетей. Махаллинские мечети были ограничены в своих функциях, и им не были назначены зарегистрированные имамы.

Религиозные меньшинства продолжали испытывать трудности в получении регистрации. Несмотря на возобновление усилий по взаимодействию с правительством и решению своих проблем, ни одной группе Свидетелей Иеговы не удалось зарегистрироваться, кроме одной группы, которая ранее уже была зарегистрирована в Чирчике.

По имеющимся сообщениям, в список церквей, которые оставались незарегистрированными после прошлых безуспешных попыток, входят баптистская церковь «Вифания» в Мирзо-Улугбекском районе г. Ташкента; Пятидесятническая церковь в г. Чирчик; Римско-католические церкви в Навои и Ангрене; церковь «Эммануил» и  церковь «Мир» в г. Нукус, Каракалпакстан; церковь «Хушхабар» в Гулистане; Пятидесятническая церковь в Андижане; а также Адвентистская церковь, христианская церковь «Великая благодать», Центральная Протестантская церковь, и Протестантская церковь «Мирал» – все в Самарканде.

Религиозная деятельность оставалась особенно трудной в Каракалпакстане, так как все немусульманские и не-православные религиозные общины не имели законного статуса.

Некоторые церкви, особенно евангельские церкви, членами которых являются этнические узбеки, не подавали или не обновляли заявку на регистрацию, предполагая, что местные власти не будут их регистрировать. Другие группы, в том числе группы с очень малочисленным количеством членов, сообщили, что они предпочли избежать привлечения к себе внимания властей путем подачи заявки на регистрацию, которая очевидно не отвечает юридическим требованиям. Некоторые группы не хотели давать властям список с именами членов, особенно этнических узбеков, так как они подвергались преследованиям во время предыдущих попыток зарегистрироваться. Несколько групп отказались из принципа добиваться регистрации, потому что они оспаривали право правительства требовать регистрацию.

Как и в предыдущие годы, Минюст, объясняя решения местных органов отказать в регистрации, ссылался на требование, по которому религиозная группа должна сообщить действительный юридический адрес или согласие всех органов местной власти. Некоторые общины не желали приобретать имущество без заверения, что их заявка на регистрацию будет одобрена. Другие заявляли, что местные чиновники произвольно отказывали в утверждении адресов, поскольку они выступают против существования христианских церквей, членами которых являются этнические узбеки.

Правительство не разрешило получение шиитского исламского образования внутри страны и не признало таковым образование, полученное за пределами страны.

Еврейская община не имела раввината, поскольку у нее не было синагог в восьми разных административных территориях и, следовательно, не отвечала требованиям для регистрации центрального офиса. Минюст выдал аккредитацию раввина для еврейской общины в 2012 году, после четырехлетнего отсутствия, и с тех пор возобновлял его аккредитацию.

Правительство предоставило логистическую поддержку, включая чартерные рейсы, для ограниченного количества отобранных мусульман для участия в Хадже и Умре, хотя паломники и платили за свои расходы. Правительство ограничило количество паломников в хадж до 5,200, или менее 20 процентов от предоставленного стране числа паломников. Местные махаллинские комитеты, районные хокимияты, СНБ и государственная комиссия по Хаджу, подконтрольная КДР и Муфтияту, по сообщениям, были вовлечены в отбор потенциальных паломников. Согласно сообщениям источников правозащитного сообщества Ферганской долины и Республики Каракалпакстан, было чрезвычайно трудно пройти отбор в Хадж, не прибегая к связям и другим источникам для оказания способствования по данному вопросу.

Правительство финансировало Исламский университет и сохранение исламских исторических памятников. Правительство продолжало контролировать Муфтият, который, в свою очередь контролировал мусульманскую иерархию, содержание проповедей имамов, а также объем и содержание публикуемых исламских материалов.

Раздел III. Статус общественного уважения к религиозной свободе

Ряд правительственных и неправительственных СМИ опубликовали статьи с критикой прозелитизма и в адрес верующих, принадлежащих к религиозным меньшинствам, которые СМИ относят к «нетрадиционным». Согласно Форум 18, 26 августа судья Навоийского городского уголовного суда Олтинбек Мансуров опубликовал статью в русскоязычной газете «Знамя дружбы», спонсируемой Навоийским областным хокимиятом, в которой он назвал Совет баптистских церквей «разрушительной сектой», и призвал людей «быть осторожными» и «помнить, что деятельность нетрадиционных религий является разрушительным». 13 ноября интернет-издание 12news.uz опубликовало четыре статьи, направленные против протестантов и Свидетелей Иеговы за осуществление свободы религии или убеждений, заявив, что люди, упомянутые в статьях, «делали из детей зомби». Мусульманские, православные, католические и иудейские лидеры сообщали о высоком уровне признания в обществе, а более мелкие группы религиозных меньшинств, такие как Свидетели Иеговы и незарегистрированные протестантские группы сообщали о единичных случаях нетерпимости.

Хотя правительство не запрещало лицам менять религию, существовало социальное давление не делать этого, особенно среди населения, составляющего мусульманское большинство. Этнические русские, евреи и иностранцы не-мусульмане, как сообщается, чувствовали меньшее общественное давление при выборе и смене своей религии, чем члены этнических групп, традиционно являющихся мусульманами, в особенности этнические узбеки.

Некоторые евангелические, баптистские, пятидесятнические церкви и церкви с новообращенными этническими узбеками сталкивались с дискриминацией. Постоянно поступали сообщения, что этнические узбеки, которые приняли христианство, подвергались дискриминации и преследованиям. Источники сообщали, что религиозные организации, которые воспринимались как занимающиеся прозелитизмом, сталкивались с большей социальной критикой, что приводило к тому, что члены соседской общины время от времени вызывали полицию. Это привело к рейдам в отношении религиозных организаций.

Форум 18 сообщил о трех случаях, в которых местные чиновники принимали сторону имамов, отказавшихся позволить не-мусульманам быть похороненными на государственных кладбищах. 9 апреля местный имам, при поддержке местной администрации, воспрепятствовал захоронению протестанта Гайрата Буриева на мусульманском кладбище, и «проклял его родственников». В двух других случаях в Каракалпакстане, чиновники вынудили родственников похоронить усопшего на православном кладбище, а не на основном кладбище, несмотря на то, что все кладбища принадлежат государству.

Раздел IV. Политика Правительства США

Высокопоставленные представители Бюро по делам Южной и Центральной Азии и Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда Государственного департамента США непосредственно поднимали с правительством вопросы о свободе вероисповедания во время Ежегодных двусторонних консультаций между США и Узбекистаном 1-2 декабря. Когда в посольстве узнавали о трудностях, с которыми сталкиваются религиозные группы или конфессиональные иностранные организации по оказанию помощи, оно выступало от их имени, где можно, связавшись с представителями правительства, включая Национальный центр по правам человека и КДР для обсуждения вопросов регистрации, уничтожения литературы или задержаний. Представители посольства часто обсуждали вопросы религиозной свободы с коллегами-дипломатами для координации усилий по мониторингу случаев, и встреч с официальными лицами. Официальные лица США призывали правительство разрешить больше свободы религиозного самовыражения и включить религиозных узников совести в ежегодную амнистию, постоянно подчеркивая, что религиозная терпимость и политическая безопасность являются взаимодополняющими, а не противоречащими друг другу, целями.

Представители правительства США часто встречались с правительством, представителями религиозных групп и гражданского общества, чтобы обсудить конкретные вопросы религиозной свободы, в том числе ограничения на религиозную литературу, отказ в регистрации религиозных общин, а также другие ограничения в отношении верующих. Посольство выступило спонсором визита американского имама, который осветил широкий круг вопросов религии в Соединенных Штатах, в том числе вопросы религиозной терпимости, свободы вероисповедания и межрелигиозного диалога. Как и в прошлые годы, посол США организовал ифтар, который включал обсуждение вопроса о религиозной свободе и терпимости.

В июле Государственный секретарь США в рамках Акта о международной религиозной свободе вновь включил Узбекистан в список «стран, вызывающих особую озабоченность», за участие в или попустительство особенно серьезных нарушений свободы вероисповедания. В связи с этим обозначением, государственный секретарь объявил в тот же день отказ от применения санкций для «продвижения целей данного закона». Американские чиновники обсуждали с правительством реальные способы, следуя которым оно может улучшить ситуацию в сфере свободы вероисповедания, включая либерализацию законов о регистрации, подготовки должностных лиц и духовенства по стандартам международной религиозной свободы, а также обеспечение прав граждан исповедовать свою веру без какого-либо вмешательства правительства.