СВОДНОЕ РЕЗЮМЕ

Узбекистан является авторитарным государством с конституцией, которая предусматривает президентскую систему с разделением полномочий между исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти. Исполнительная власть во главе с президентом Исламом Каримовым доминировала в политической жизни и осуществляла практически полный контроль над другими ветвями власти. В 2007 году страна избрала Ислама Каримова президентом на третий срок полномочий путем голосования, которое, по данным ограниченной миссии наблюдателей Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), лишило избирателей реальной возможности выбора. Парламентские выборы состоялись в декабре. Предварительный доклад ограниченной миссии наблюдателей ОБСЕ заключил, что выборы «были организованы компетентно, однако испытывался недостаток в подлинной предвыборной борьбе и дебатах». В докладе также было отмечено, что выборы «не учли главных озабоченностей касательно основных свобод, соблюдение которых является ключевым для того, чтобы выборы полностью соответствовали международным обязательствам и стандартам». Правительство внесло ограничения в отношении приемлемых кандидатов и контролировало средства массовой информации и финансирование избирательной кампании. Власти осуществляли эффективный контроль над силовыми структурами.
К числу наиболее серьезных проблем в области прав человека относились: пытки и жестокое обращение с лицами, содержащимися под стражей, со стороны силовых структур; отказ в надлежащем судопроизводстве и справедливом судебном разбирательстве; неосуществимость смены власти правительства посредством выборов; широко распространенные ограничения свободы вероисповедания, включая преследование членов групп религиозных меньшинств и длительное лишение свободы верующих всех конфессий.

К другим продолжающимся проблемам в области прав человека относились: заключение под стражу с лишением права переписки и общения и длительное содержание под стражей; суровые и иногда опасные для жизни условия содержания в тюрьмах; произвольные аресты и задержания; ограничения свободы слова, печати, собраний и ассоциаций; государственные ограничения в отношении ведения общественной деятельности; ограничения на свободу передвижения; насилие в отношении женщин; организованный правительством принудительный труд. Власти подвергали правозащитников, журналистов и тех, кто критиковал правительство, а также членов их семей, притеснению, произвольному аресту, а также судебному преследованию и содержанию под стражей по политическим мотивам.

Государственные чиновники зачастую совершали коррупционные действия безнаказанно.

Раздел 1. Соблюдение права на неприкосновенность личности, включая недопущение таких правонарушений, как:

a. Произвольное или незаконное лишение жизни

Подтвержденных сообщений о том, что властями или их представителями совершались произвольные или незаконные убийства, не поступало.

Власти по-прежнему запрещали проведение независимого международного расследования убийства безоружных граждан, предположительно совершенных правительственными войсками в Андижане в 2005 году. Тем не менее, правительство провело свое собственное расследование андижанских событий и подготовило отчет. Число погибших согласно отчету правительства составляет 187 человек а по сообщениям очевидцев погибших было до нескольких сотен человек, по делу смерти которых правительство до сих пор не привлекло никого к ответственности. В ходе Универсального периодического обзора за 2013 г. в Совете по правам человека Организации Объединенных Наций, правительство в очередной раз отметило, что считает вопрос о событиях в Андижане «закрытым».

b. Исчезновение людей

Сообщений об исчезновении людей по политическим мотивам не поступало. Неоднократно поступали неподтвержденные сообщения о прежних случаях исчезновения людей, присутствовавших на месте кровопролития в Андижане в 2005 году.

В своем ежегодном докладе в 2014 году Рабочая группа ООН по насильственным или недобровольным исчезновениям отметила, что в распоряжении Рабочей группы имелись материалы восьми невыясненных случаев за предыдущие годы, из которых в одно дело была «внесена ясность» в промежутке между ноябрем 2012 г. и маем 2014 г. Правительство не ответило на запрос Рабочей группы о посещении страны, направленный в 2014 году.

Поступило несколько сообщений о том, что граждане, разыскиваемые правоохранительными органами страны, были похищены за пределами страны службами безопасности Узбекистана с молчаливого согласия зарубежных служб национальной безопасности и были силою возвращены в Узбекистан для того, чтобы предстать перед судом, даже в том случае, когда в той или иной стране у них был статус лица, получившего убежище. Адвокаты Мирсобира Хамидкариева, который покинул Узбекистан, чтобы избежать обвинений в связях с запрещенными религиозными организациями, сообщили СМИ о том, что 9 июня, 3 дня до вступления в силу решения российского суда о присвоении Хамидкариеву статуса беженца, он был похищен из такси в Москве и принудительно возвращен узбекскими службами безопасности, по имеющимся сведениям, с молчаливого согласия российских властей. Однако власти заявили, что Хамидкариев добровольно сдался милиции 17 июня после заочного обвинения в членстве в экстремистской организации. Согласно сообщениям СМИ, 18 ноября Ташкентский городской суд по уголовным делам признал Хамидкариева виновным в организации и участии в запрещенной религиозной экстремистской организации «Ислом джиходчилар» и приговорил его к 8 годам тюрьмы. Однако, по состоянию на 29 декабря, власти заявили, что его дело все еще было на рассмотрении суда в ожидании вынесения решения.

c. Пытки и иные виды жестокого, бесчеловечного или унизительного обращения либо наказания

Несмотря на то, что конституция и законодательство запрещают такого рода действия, правоохранительные органы и сотрудники силовых структур регулярно избивали лиц, содержащихся под стражей, и иным образом жестоко обращались с ними в целях получения признательных показаний или уличающих сведений. Как сообщали источники, пытки и жестокое обращение были широко распространены в тюрьмах, следственных изоляторах, в местных отделениях милиции и службы безопасности. Указанные в сообщениях методы пыток включали жестокое избиение, лишение пищи, сексуальное издевательство, имитацию удушья, связывание и подвешивание за руки и электрошок. Кроме того, продолжали поступать сообщения о том, что власти оказывают психологическое давление на заключенных, включая посредством угроз в отношении членов семьи.

В 2010 году Комитет ООН по правам человека выразил обеспокоенность тем, что определение пытки в Уголовном кодексе страны не соответствовало ее определению в Конвенции о пытках и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видах обращений или наказаний, участником которой является Узбекистан. Последняя оценка ситуации в стране проводилась специальным докладчиком ООН по вопросам пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания в 2003 году.

В январе адвокат правозащитников Фахриддина Тилляева и Нуриддина Джуманиязова, которые предстали перед судом в марте 2013 года по обвинениям в торговле людьми, сообщила организации Хьюман Райтс Вотч о своем предположении, что оба правозащитника подвергались пыткам во время содержания в следственном изоляторе. Как сообщалось, Тилляеву втыкали иглы между пальцами рук и ног, а также принуждали стоять под краном, откуда на него капала вода.

В январе Нематжон Сиддиков из Правозащитного альянса Узбекистана дал интервью для прессы, в котором описывал условия содержания под стражей в исправительной колонии № 61. Сиддиков утверждал, что по прибытии осужденных избивали, а их головы и руки были насильно погружены в немытые туалеты.

В июне Андрей Важенин, который незадолго до этого вышел из тюрьмы, описал обращение с заключенными, предназначенное для извлечения ложных признаний: трое милиционеров в штатском избивали его на протяжении двух дней на втором этаже здания районного отдела внутренних дел Мирзо-Улугбекского района Ташкента. После избиения, как он рассказал, сотрудники правоохранительных органов неоднократно применяли поражение электрическим током и надевали целлофановый пакет на голову, что в каждом случае приводило к потере сознания.

В августе Рухия Бажитова из Дустликского района Джизакской области сообщила правозащитникам о том, что милиционер Абдунаби Шакарбаев бил ее в течение тех нескольких дней, когда она жаловалась на нехватку поставок воды в жилом районе.

В июне правозащитники сообщили, что местные сотрудники Министерства внутренних дел под предлогом интервью с Аликулом Сарымсаковым, джизакским фермером и правозащитником, задержали его и насильно госпитализировали в психиатрическое учреждение, в котором он провел 16 дней. Власти заявили, что Сарымсаков был помещен в психиатрическую больницу по просьбе его жены и сестры «из-за его ухудшающегося психологического состояния». Согласно заявлению властей, медицинская комиссия, которая лечила Сарымсакова, поставила ему диагноз «параноидальная психопатия» и лечила его в соответствии с законом. В мае правозащитница Елена Урлаева сообщила международной прессе, что она была подвергнута принудительному курсу психотропных инъекций на основе решения суда. В течение примерно одной недели после публичного заявления она сообщила, что комиссия психиатров отменила лечение.

Как сообщается, в течение всего года власти более жестоко, чем обычно, обращались с лицами, подозреваемыми в исламском экстремизме. Местные правозащитники сообщали о том, что власти зачастую предлагали оплату или другие виды поощрений заключенным, чтобы те избивали других заключенных, подозреваемых в религиозном экстремизме.

Также сообщалось, что должностные лица не удовлетворяют просьбы заключенных о проведении медицинского обследования и лечения. Например, Абдурасул Худойназаров, после освобождения 30 мая, сообщил правозащитникам, что за восемь лет заключения власти «постоянно игнорировали» его неоднократные просьбы об оказании медицинской помощи. В день своего освобождения Худойназарову был поставлен диагноз рак печени и туберкулез. Он скончался 26 июня.

В июне жена Чуяна Маматкулова сообщила организации Хьюман Райтс Вотч, что сотрудник тюрьмы несколько раз ударил мужа по голове резиновой дубинкой после того, как Маматкулов попросил приема у стоматолога.

В январе Мурод Джураев сообщил правозащитнику Сурату Икрамову, что хотя в течение первых 12 лет его заключения он был жертвой пыток, он не был подвергнут пыткам в 2013 году. Семья Салиджона Абдурахманова сообщила, что после их заявления об отказе ему в оказании медицинской помощи, он был временно переведен из колонии № 64/51 Карши в тюремную больницу № 64/18 в конце осени 2013 года, а также два раза в течение года.

Условия содержания в тюрьмах и следственных изоляторах

Условия содержания в тюрьмах были в некоторых случаях суровыми и опасными для жизни.

Условия содержания. По сообщению властей, в стране насчитывалось около 43,900 заключенных, что примерно на 3,000 меньше, чем в 2013 году. Заключенные мужчины, женщины и несовершеннолетние правонарушители содержались раздельно. Поступали сообщения о том, что в некоторых учреждениях заключенные, осужденные за попытку свергнуть конституционный строй, содержались раздельно, и что сотрудники тюрем не позволяли лицам, осужденным по обвинению в религиозном экстремизме, общаться с другими заключенными.

Регулярно поступали жалобы на переполненность, жестокое обращение и нехватку медикаментов. Однако власти заявляли, что 58 пенитенциарных учреждений страны были заполнены в среднем на 80%. В целом заключенные имели доступ к питьевой воде, однако они сами и их семьи сообщали, что пища и питьевая вода были плохого качества, но в целом были доступны. В нескольких случаях родственники заключенных жаловались на то, что тюремный рацион не включал достаточного количества мясных продуктов. Поступали сообщения о том, что политические заключенные содержатся в тюремных камерах без надлежащей вентиляции и подвергаются воздействию экстремальных температур. Кроме того, родственники заключенных сообщали о том, что должностные лица часто приостанавливали или задерживали передачи с продовольствием и медикаментами, предназначенными для заключенных. В отличие от предыдущих лет, родственники заключенных не сообщали о случаях сексуального насилия.

Сотрудники администраций тюрем сообщали об активной программе лечения и предотвращения распространения туберкулеза, а также программе лечения и предотвращения ВИЧ/СПИДа, проводимой Всемирной организацией здравоохранения. Должностные лица сообщали об умеренном распространении гепатита и о том, что пациенты и больные гепатитом проходили лечение в существующих медицинских учреждениях и программах.

Родственники сообщали о смерти нескольких заключенных. В некоторых случаях родственники сообщали, что на теле заключенного были обнаружены следы побоев и иного насилия, но власти принуждали членов семей хоронить тело без проведения осмотра медицинским экспертом.

В июне узбекская служба радио BBC сообщила, что власти передали тело бывшего лидера партии Хизб-ут-Тахрир АбдурахимаТухтасинова родственникам в ночь на 18 июня и потребовали немедленного тайного захоронения. По словам родственников Тухтасинова, на его теле имелись следы жестоких пыток.

Администрация. Не имелось сведений о том, проводился ли учет заключенных в соответствии с нормами, и предпринимались ли меры по улучшению учета. В отдельных случаях власти применяли административные меры в качестве альтернативы уголовному наказанию для лиц, совершивших ненасильственные преступления. Кроме того, Уголовный кодекс предусматривает несколько случаев, в которых суд не может приговорить лицо к тюремному заключению, если было принято решение о полной реституции.

Офис уполномоченного по правам человека и Генеральная прокуратура могут инициировать расследование жалоб заключенных. Офис уполномоченного по правам человека имеет право давать рекомендации от имени определенных заключенных, в том числе направлять просьбы об изменении приговоров таким образом, чтобы они в большей степени соответствовали наказанию лиц, совершивших ненасильственные преступления.

Администрация тюрем, как правило, разрешала родственникам свидания с заключенными, продолжительностью не более чем четыре часа от двух до четырех раз в год. Однако поступали сообщения о том, что родственникам заключенных, отбывающих срок по обвинениям в совершении преступлений религиозного или экстремистского характера, отказывали в праве на свидание. Кроме того, администрация разрешала свидания длительностью от одного до трех дней от двух до четырех раз в год в зависимости от типа пенитенциарного учреждения. Родственники политических заключенных сообщали, что должностные лица зачастую самовольно откладывали или значительно сокращали свидания.

По словам семьи Салиджона Абдурахманова, внештатного журналиста, который часто писал для издания Uznews.net, когда сын Абдурахманова посетил его в тюрьме Карши, власти немедленно прекратили визит по причине того, что «переговорные устройства в комнате для свиданий вышли из строя». Как сообщается, затем должностные лица отказали в просьбе перейти в комнату с рабочими переговорными устройствами, заявив, что, поскольку двое увидели друг друга, право на посещение было уже осуществлено. Кроме того, жена религиозного заключенного и гражданина Таджикистана Зубойда Мирзорахимова пожаловалась на то, что когда она прибыла из Таджикистана для посещения супруга в следственном изоляторе № 1 в Ташкенте, тюремная администрация отказало в визите без каких-либо объяснений.

Власти заявляли, что заключенные имеют право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, но заключенные часто жаловались своим семьям на отсутствие возможности соблюдать религиозные ритуалы, которые не соответствовали тюремному распорядку. К таким ритуалам относились традиционные для Ислама утренние молитвы. Несмотря на то, что в некоторых тюремных библиотеках имелись копии Корана и Библии, родственники заключенных жаловались на то, что заключенные, как и в прошлые годы, не имели доступа к материалам религиозного характера.

Согласно официальным правительственным процедурам заключенные имеют право «отправлять религиозные обряды и участвовать в «семейных отношениях», таких как заключение брака». «Близкие родственники» также имеют право на получение от сотрудников тюремной администрации устной и письменной информации о здоровье членов их семей и дисциплинарных взысканиях, примененных к ним. Однако семьи заключенных продолжали сообщать об отсутствии связи с родственниками, находящимися в тюрьме, и какой-либо информации о них, и заявляли, что власти по-прежнему скрывают информацию о здоровье заключенных и учетные документы исправительного учреждения.

По сообщениям членов семей и некоторых неправительственных организаций (НПО), власти не освобождали заключенных, особенно тех, кто был осужден по обвинению в религиозном экстремизме, когда срок их заключения подходил к концу. Администрация тюрем часто продлевала сроки заключения осужденных, обвиняя их в совершении дополнительных преступлений или нарушений внутренних правил тюрьмы, или заявляя, что заключенные продолжают представлять собой угрозу для общества.

Независимый мониторинг. В апреле 2013 года Международный комитет Красного Креста (МККК) объявил о прекращении своей программы контроля за условиями содержания и обращением с заключенными, ссылаясь на невозможность следования стандартным рабочим процедурам и отсутствие конструктивного диалога с правительством.

Как и в 2013 году, независимые международные наблюдатели получали ограниченный доступ к некоторым структурам пенитенциарной системы, включая следственные изоляторы, тюрьмы для несовершеннолетних и женские тюрьмы, а также колонии. Наблюдателям был предоставлен доступ только к определенным тюрьмам и ограниченным участкам внутри данных тюрем. В январе власти дали разрешение правозащитнику Сурату Икрамову и Василе Иноятовой посетить заключенных Мурода Джураева и Салиджона Абдурахманова. Местные правозащитники, посетившие тюрьмы, были объектом пристального государственного контроля, который мог ограничить их независимость и свободу действий.

d. Произвольный арест или задержание

Конституция и законодательство запрещают произвольный арест и произвольное задержание, однако власти продолжали их практиковать.

Роль милиции и органов безопасности

Правительство уполномочивает три различных ведомства расследовать преступную деятельность. Министерство внутренних дел (МВД) контролирует милицию, которая отвечает за исполнение закона, поддержание порядка и расследование преступлений общего характера. Служба национальной безопасности (СНБ), во главе с председателем, который находится в непосредственном подчинении президента, имеет дело с широким спектром вопросов национальной безопасности и разведки, включая терроризм, коррупцию, организованную преступность и наркотики. Прокуратура расследует тяжкие преступления, такие как убийство, а также правонарушения, связанные с коррупцией должностных лиц и злоупотреблением должностными полномочиями. В случаях частичного совпадения сферы полномочий ведомства определяют между собой, кому следует взять на себя руководство. Главное следственное управление Министерства внутренних дел имеет внутренний порядок расследования злоупотреблений и наказания сотрудников, обвиняемых в нарушениях прав человека, однако на практике власти редко привлекали к ответственности должностных лиц, нарушавших права человека. Управление защиты прав человека и юридического обеспечения МВД провело расследование нескольких случаев жестокого обращения со стороны сотрудников милиции. Офис Уполномоченного по правам человека, который подотчетен парламенту, также наделено следственными полномочиями, хотя решения, принимающиеся им в результате расследований, не носят обязательного характера.

Порядок ареста и обращение с задержанными

По закону судья обязан рассмотреть любое решение об аресте подозреваемых или обвиняемых лиц. Судьи в большинстве случаев выписывали ордер на арест. Обвиняемые имеют право на помощь адвоката с момента ареста. Назначенные государством адвокаты доступны тем, кто не нанимает частного адвоката. Должностные лица не всегда уважали право на адвоката и иногда принуждали обвиняемых подписывать письменный отказ от права на помощь адвоката. Закон, принятый в сентябре, дает право на помещение под домашний арест в качестве формы досудебного задержания.

Задержанные имеют право требовать рассмотрения дела судьей, чтобы определить, будут ли они оставлены под стражей или освобождены. Правоохранительный орган, осуществляющий арест, обязан уведомить родственника о факте задержания и допросить задержанного в течение 24 часов с момента ареста. Поступали жалобы на то, что власти пытают подозреваемых, прежде чем сообщить членам семьи или адвокатам об их аресте, в целях получения признательных показаний, которые могут быть использованы как основание для вынесения приговора.

Подозреваемые имеют право хранить молчание, а также их должны информировать о праве на помощь адвоката. Содержание под стражей без предъявления официальных обвинений ограничено сроком до 72 часов, однако прокурор может ходатайствовать о продлении этого срока еще на 48 часов, после чего задержанному лицу обязаны либо предъявить обвинение, либо освободить его. На практике власти продолжали содержать под стражей подозреваемых после того, как допустимый период времени истекал. Судье, выдавшему ордер, разрешается войти в состав судейской коллегии на время судебного разбирательства.

Закон требует от властей в следственных изоляторах организовать встречу между задержанным и представителем Уполномоченного по правам человека по просьбе задержанного. Чиновники разрешали заключенным в местах лишения свободы представлять конфиденциальные жалобы в Управление омбудсмена и Генеральную прокуратуру.

После предъявления обвинения подозреваемых могут содержать под стражей до начала судебного процесса до трех месяцев, пока продолжается расследование. Закон допускает продление периода расследования на срок до одного года по решению надлежащего суда при наличии ходатайства соответствующего прокурора, который может освободить лицо, содержащееся под стражей, под залог до суда. Власти часто игнорировали данные меры правовой защиты. Арестованные и обвиняемые в совершении преступления могут быть освобождены без залога до суда при условии предоставления гарантий «хорошего поведения» и явки в суд.

Существует постановление, в соответствии с которым все адвокаты защиты должны сдавать комплексный экзамен для продления лицензии. Несколько опытных и квалифицированных адвокатов, которые представляли интересы правозащитников и независимых журналистов, лишились своих лицензий после такого экзамена. В результате несколько правозащитников и обвиняемых столкнулись с трудностями в поиске адвокатов, которые представляли бы их интересы. Несмотря на то, что адвокаты, не имеющие лицензии, не могут представлять интересы фигурантов уголовных или гражданских дел, суд вправе по своему усмотрению допустить к делу такого общественного адвоката, если последний относится к зарегистрированной организации, члены которой находятся на скамье подсудимых.

Произвольный арест. Власти продолжали произвольно арестовывать людей по обвинению в экстремистских настроениях или деятельности и связях с запрещенными религиозными группами. Местные правозащитники сообщали о том, что милиция и сотрудники служб безопасности, действуя под давлением в целях расформирования экстремистских ячеек, зачастую арестовывали родных и близких лиц, подозреваемых в членстве в религиозных экстремистских группах, и подвергали их жестокому обращению. Принудительное получение признательных и свидетельских показаний в таких случаях было распространенной практикой.

В мае посольство России в Ташкенте сообщило новостному агентству «Интерфакс» о том, что российский бизнесмен Александр Поздеев, президент Западно-Уральского машиностроительного концерна, был задержан на 10 дней в Ташкенте и что правительственные чиновники препятствовали доступу к адвокату или консульским сотрудникам, под предлогом того, чтобы восстановить $36 млн. долга его узбекских партнеров, которые они были должны Узбекистану. После резкой российской медиа-кампании власти разрешили Поздееву покинуть страну.

Поступали сообщения, что сотрудники внутренних органов арестовывали людей по ложным обвинениям в вымогательстве, хранении наркотиков или уклонении от уплаты налогов в качестве тактики запугивания с целью предотвратить их или членов их семей от выявления фактов коррупции или вмешательства в местную преступную деятельность.

Предварительное заключение. Как правило, прокуроры принимали решения в отношении большинства аспектов производства по уголовному делу, включая предварительное заключение, по своему усмотрению. Лица, содержащиеся под стражей, не имели доступа к суду для оспаривания законности или срока предварительного заключения. Даже в тех случаях, когда власти не предъявляли обвинений, милиция и прокуратура часто стремились обойти ограничения по сроку, в течение которого лица могут содержаться под стражей без предъявления обвинений, удерживая их в качестве свидетелей, а не подозреваемых. В отчетном году срок содержания под стражей до суда обычно составлял от одного до трех месяцев. Власти не предоставляли информацию о количестве лиц, содержащихся в следственных изоляторах.

В феврале СМИ утверждали, что дочь президента Каримова, Гульнара Каримова, была помещена под домашний арест. В сентябре в стране был принят закон, позволяющий в качестве формы досудебного задержания домашний арест. В течение недели расследования, Генпрокуратура подтвердила связь Каримовой с организованной преступной группой.

Амнистия. В декабре Сенат объявил ежегодную амнистию заключенных. Согласно условиям амнистии, на нее имели право женщины, несовершеннолетние правонарушители, мужчины старше 60 лет, иностранные граждане и лица с инвалидностью или документально подтвержденными серьезными заболеваниями. Кроме того, законопроект предусматривал категорию совершивших преступление впервые осужденных за участие в запрещенных организациях и совершение преступлений против мира или общественной безопасности, но при этом «твердо вставших на путь исправления». Как и в предыдущие годы, амнистия предусматривала (за некоторыми исключениями) уменьшение срока заключения на одну треть для всех лиц, осужденных к лишению свободы на срок до 10 лет, и на одну четверть для лиц, осужденных к лишению свободы на срок более 10 лет. Документ исключал амнистию лиц, отбывающих пожизненные и «длительные» сроки лишения свободы, а также лиц, которые «систематически нарушают условия тюремного заключения». Варианты амнистии включали освобождение из заключения, перевод в колонию-поселение. Судам было разрешено прекращение уголовного дела на стадии досудебного или судебного производства.

Амнистия в отношении тех, к кому она применима, применяется в последующем году по мере официального рассмотрения по каждому случаю по отдельности. Местные администрации тюрем обладали значительной свободой действий при определении лиц, имеющих право на освобождение, исходя из того, следует ли заключенный «по пути исправления» или «систематически нарушает» условия тюремного заключения. Должностные лица часто ссылались на «нарушение правил внутреннего распорядка исправительного учреждения» в качестве основания для отказа в амнистии и продления срока заключения.

Правозащитники выражали обеспокоенность тем, что лица, лишенные свободы за религиозный экстремизм или по политическим мотивам, не были освобождены по амнистии, хотя и удовлетворяли соответствующим критериям. Например, в марте семья Ганихона Маматкулова, представителя Международного общества по защите прав человека по Ферганской области, сообщила, что власти продлили срок его заключения на три года за непослушание приказам администрации исправительного учреждения, состоящее в том, что он использовал туалет три раза без спроса. Власти заявили, что Маматкулов «не встал на путь исправления, систематически нарушая режим содержания и внутренние правила учреждения» и поэтому получил дополнительный срок в 27 месяцев по решению суда. Другие примеры включают Салиджона Абдурахманова, Исроила Холдарова, Мурода Джураева и АгзамаТургунова.

По заявлениям властей, почти 69000 человек имели право на амнистию 2013 года, проведенной в первом квартале 2014 года. Дела подавляющего большинства лиц были прекращены на стадии расследования, а в том случае, если они уже находились в заключении, их сроки были сокращены, но 2,095 человек были освобождены из мест заключения.

e. Отказ в справедливом и открытом судебном разбирательстве

Хотя конституция предусматривает независимость судебной власти, органы судебной власти часто руководствовались указаниями исполнительной власти.

Согласно закону, президент назначает всех судей на возобновляемый пятилетний срок. Освобождение от должности судей Верховного суда должно быть утверждено парламентом, который, как правило, выполнял пожелания президента.

Судебная процедура

Уголовный кодекс устанавливает презумпцию невиновности. Суды присяжных отсутствовали. Большинство судебных разбирательств официально были открыты для общественности, однако на практике доступ иногда был ограничен. Судьи могут проводить закрытое судебное разбирательство в исключительных случаях, например, если дело связано с государственной тайной или в целях защиты потерпевших и свидетелей. Как и в предыдущем году, судьи в основном допускали международных наблюдателей для наблюдения за ходом судебного разбирательства, не требуя письменного разрешения Верховного суда или председателя суда, однако поступали сообщения о том, что судьи произвольно проводили закрытые судебные слушания даже в процессе рассмотрения гражданских дел. В большинстве случаев власти объявляли о проведении судебных разбирательств лишь за день или два до их начала, при этом слушания зачастую многократно переносились.

Как правило, дела рассматривались коллегией судей, состоящей из одного профессионального судьи и двух народных заседателей, избранных комитетами рабочих коллективов или махаллинскими комитетами. Народные заседатели выступали редко, а профессиональный судья обычно принимал рекомендации прокурора по процессуальным решениям и вынесению приговора.

Подсудимые имеют право присутствовать на судебном заседании, а также право на очную ставку со свидетелями обвинения и на представление доказательств, однако судьи отклоняли ходатайства адвокатов защиты о вызове в суд дополнительных свидетелей или о приобщении к материалам дела доказательств, свидетельствующих в пользу обвиняемого. В подавляющем большинстве уголовных дел, рассмотренных судом, приговор был обвинительным. Подсудимые имеют право нанимать адвоката, и данная система функционировала достаточно эффективно, за исключением случаев, связанных с правозащитниками, которые сталкивались с трудностями в поиске адвокатов для представления их законных интересов. В случае необходимости государство предоставляет адвоката на бесплатной основе. По имеющимся данным, назначаемые государством адвокаты в основном действовали в интересах государства, а не в интересах своих клиентов, ввиду своей зависимости от государства как источника средств к существованию.

По закону прокурор должен обратиться в суд за ордером на арест; суд редко отклонял такое обращение. После получения ордера на арест прокурор приобретает значительный объем полномочий: он руководит расследованием, подготавливает уголовное дело, дает судьям рекомендации по вынесению приговора, а также может обжаловать решения суда, в том числе приговор. После того, как официальные обвинения представлены, прокурор принимает решение о том, отпустить ли подозреваемого под залог, оставить в следственном изоляторе или же поместить под домашний арест. Несмотря на то, что Уголовный кодекс устанавливает презумпцию невиновности, на практике рекомендации прокурора имели преимущественную силу. Если приговор судьи не соответствует рекомендации прокурора, прокурор может подать апелляцию в суд высшей инстанции. Судьи часто основывали свои приговоры исключительно на признательных показаниях и показаниях свидетелей, которые могут быть получены путем применения насилия, угроз членам семьи или других средств принуждения. Это было особенно распространено в делах по обвинению в религиозном экстремизме. Адвокаты могут, и иногда у них это получалось, убедить судей отклонить признания и расследовать заявления о применении пыток. Судьи часто не реагировали на подобные заявления или отклоняли их как безосновательные. Суды не смогли должным образом расследовать утверждения о применении пыток. В приговорах судей часто утверждалось, что обвиняемые ссылались на заявления о применении пыток для того, чтобы избежать уголовной ответственности.

Меры правовой защиты от привлечения к ответственности дважды за одно и то же преступление на практике не применялись.

Закон предусматривает право на апелляцию подсудимым; апелляции редко приводили к отмене обвинительных приговоров. Тем не менее, в некоторых случаях апелляции приводили к смягчению приговора или к замене приговора на условный срок.

Адвокаты защиты могут получить доступ к доказательствам обвинения, относящимся к делам их клиентов, после того как предварительное расследование будет завершено, прокурор предъявит обвинение, и дело будет передано в суд по уголовным делам. Однако есть исключение, касающееся доказательств, содержащих информацию, которая в случае огласки может представлять угрозу государственной безопасности. Раньше суды использовали положение об угрозе госбезопасности, в результате чего возникали жалобы, что главная цель этого исключения – дать прокурорам возможность не знакомить адвокатов защиты с доказательствами. Во многих случаях обвинение было основано исключительно на признательных показаниях обвиняемых или уличающих показаниях свидетелей обвинения, особенно при рассмотрении дел, связанных с лицами, обвиняемыми в религиозном экстремизме.

Политические заключенные и лица, задержанные по политическим мотивам

По оценкам большинства международных и местных организаций по правам человека, власти держали в тюрьмах сотни человек по политическим мотивам, однако по оценкам некоторых организаций, количество таких заключенных могло исчисляться тысячами. Власти утверждали о том, что эти люди были осуждены за нарушение закона. В течение года на свободу были выпущены пять широко известных заключенных: Набиджон Джурабоев, Неъматжон Сиддиков, Хасан Чориев, Исхок Абдуллаев и Абдурасул Худойназаров. Абдурасул Худойназаров и Хасан Чориев, оба выпущенные из тюрьмы по состоянию здоровья, скончались в течение одного и двух месяцев после выхода соответственно. Родственники нескольких политических заключенных сообщали о жестоком обращении в тюрьмах и ухудшении состояния здоровья заключенных.

Гражданско-правовые процедуры и средства судебной защиты

Хотя конституция предусматривает независимость и беспристрастность судей, судебная власть не является независимой и беспристрастной в том, что касается гражданских дел. Граждане могут подать иск в гражданский суд с жалобой на предполагаемые нарушения прав человека должностными лицами, за исключением следователей, прокуроров и судей, которые подпадают под иные процессуальные нормы. По отдельным сообщениям, взятки, предлагаемые судьям, влияли на решения гражданского суда.

f. Произвольное нарушение неприкосновенности частной и семейной жизни, жилища или переписки

Несмотря на то, что конституция и законодательство запрещают такого рода действия, на практике власти не соблюдали эти запреты. Закон требует, чтобы прокурор выдавал ордер на обыск для установления электронного наблюдения, однако положений о судебном рассмотрении таких ордеров нет.

Поступали сообщения о том, что милиция и другие силовые структуры вторгались в дома правозащитников и членов некоторых религиозных групп без ордера. Во многих случаях члены протестантской церкви и церквей иных религиозных меньшинств, проводивших богослужения в частных домах, сообщали, что вооруженные сотрудники силовых структур проводили рейды, задерживали и штрафовали членов церквей за религиозную деятельность, которая считается незаконной в соответствии с Кодексом об административной ответственности и Уголовным кодексом. Такие рейды проводились в Самарканде и Ташкенте в марте и в Бухаре в апреле.
Правозащитники и деятели политической оппозиции, как правило, считали, что сотрудники служб безопасности тайно прослушивают их телефонные звонки и следят за их деятельностью.

Власти продолжали использовать 12000 махаллинских комитетов в качестве источника информации о потенциальных экстремистах. Комитеты выполняли различные функции социальной поддержки, а также функционировали в качестве связующего звена от местного населения к властям и правоохранительным органам. Махаллинские комитеты в сельских районах, как правило, были более влиятельными, чем городские.

Поступала заслуживающая доверия информация о том, что милиция, работодатели и махаллинские комитеты преследовали и притесняли членов семей правозащитников. Примерами являются притеснения и преследования членов семей правозащитников Уктама Пардаева и Гульшан Караевой.

Раздел 2. Соблюдение гражданских свобод, включая следующие:

a. Свобода слова и печати

Конституцией и законодательством предусмотрена свобода слова и печати, но правительство не обеспечивало соблюдение данных прав, жестко ограничивая свободу выражения.

Свобода слова. Закон ограничивает критику в адрес президента, а публичное оскорбление президента является преступлением, наказуемым лишением свободы сроком до пяти лет. Законодательство прямым образом запрещает публикацию статей, разжигающих религиозную вражду и межнациональную рознь или призывающих к подрыву или свержению конституционного порядка.

Свобода прессы. Все средства массовой информации – зарубежные и отечественные – должны пройти регистрацию в государственных ведомствах и предоставить имена учредителя, главного редактора и штатных сотрудников СМИ. В дополнение к этому, печатные издания должны предоставить бумажные копии материалов властям. По закону все зарубежные и отечественные средства массовой информации несут ответственность за точность своих сообщений, зарубежным журналистам запрещено работать на территории государства без официальной аккредитации, а зарубежные СМИ должны отвечать требованиям национального законодательства о СМИ. Правительство использовало вопрос аккредитации для отказа иностранным журналистам и СМИ в возможности работать в стране.

Изменения в Закон об информационных технологиях, внесенные в сентябре, привлекают блогеров к ответственности за достоверность публикуемой ими информации и запрещает публикации, которые потенциально могут быть восприняты как клевета на «честь и достоинство» человека. Ограничения также включают призывы к общественным беспорядкам, посягательство на конституционный строй, размещение порнографии или государственной тайны, а также «другие мероприятия, которые являются предметом уголовного и других видов ответственности в соответствии с законодательством».

Правительство запрещает пропаганду религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма, а также разжигание межнациональной и религиозной вражды. Юридическим лицам, в капитале которых участие иностранных лиц превышает 30%, запрещено организовывать органы СМИ на территории страны.

Статьи в государственных газетах отражали позицию правительства. Основные государственные газеты выборочно публиковали информационные сообщения иностранных агентств. Правительство разрешало издавать небольшое количество частных газет с ограниченным тиражом, которые печатают рекламу, гороскопы и некоторые существенные новости местного значения, изредка включая материал, критикующий социально-экономическую политику правительства.
Правительство использовало такие малоформатные газеты с крупным тиражом, как «Даракчи» и «Бекажон», в качестве платформ для публикации статей, критикующих государственных чиновников невысокого ранга или дискредитирующих такие «западные» идеи, как массовая культура и глобализация.
Правительство публиковало новостные материалы на официальных веб-сайтах различных министерств. Несколько якобы независимых интернет-ресурсов неизменно выражали позицию правительства. Такие государственные информационные агентства как «УзА» и «Жахон» часто публиковали отчеты о реформах или визитах в страну иностранных экспертов, комментарии которых неточно цитировались или приукрашивались.
Насилие и преследования. По отношению к журналистам печатных изданий, радио и телевидения милиция и службы безопасности прибегали к арестам, преследованию, запугиванию и насилию, а также чинили бюрократические преграды их деятельности.

Как и в предыдущие годы, представители власти преследовали журналистов государственных и независимых СМИ из-за их контактов с зарубежными дипломатами, в частности, допрашивая журналистов о характере таких контактов. Некоторые из журналистов отказывались от личных встреч с зарубежными дипломатами, так как в прошлом подобные действия приводили к преследованию и допросам со стороны СНБ.

В июне Шайхантахурский районный суд в Ташкенте оштрафовал независимого журналиста Саида Абдурахмонова, который писал под псевдонимом Сид Янышев, на 9600000 сум (4000 долл. США) за участие в профессиональной деятельности без лицензии и выпуск материалов, которые могли представлять угрозу общественной безопасности и порядку. Поводом для обвинений стала статья Янышев, описывающая неадекватную компенсацию со стороны властей жителям, которые потеряли свое жилье в результате строительства крупнейшей мечети Ташкента.

Цензура или ограничение содержания. По сообщениям журналистов и старшего редакционного персонала государственных информационных организаций, в обязанности некоторых должностных лиц входила цензура материалов. Во многих случаях правительство назначало главных редакторов с явным намерением выступать в качестве основного цензора в конкретном информационном агентстве. Продолжали поступать сообщения о том, что представители власти и госслужащие давали устные инструкции журналистам воздержаться от освещения определенных мероприятий, спонсированных иностранными посольствами, а в некоторых случаях угрожали увольнением в случае несогласия. Как и в прошлые годы, региональные телеканалы транслировали материал с умеренной критикой по поводу таких местных проблем, как нехватка воды, электричества и газа, а также по поводу коррупции и загрязнения окружающей среды.

Правительство по-прежнему отказывало радиостанциям «Свободная Европа»/«Свобода», «Голос Америки» и BBC World Service в разрешении транслировать передачи с территории страны, хотя в стране периодически имелся доступ к веб-сайтам «Голоса Америки» и BBC.

Государственные службы безопасности и другие органы власти регулярно давали указания владельцам изданий публиковать статьи и письма под вымышленными именами, а также четкие инструкции по поводу того, какого рода материал разрешен к печати. Зачастую редакционное содержание государственных и частных газет мало отличалось. Журналисты мало занимались журналистскими расследованиями. Популярные издания иногда публиковали статьи, содержащие умеренную критику правительственной политики или обсуждающие определенные щепетильные с официальной точки зрения вопросы, например, торговлю людьми.

Законы об ответственности за распространение клеветы и национальная безопасность. В Уголовном кодексе и Кодексе об административной ответственности предусмотрены значительные штрафы за клевету и диффамацию. С помощью обвинений в клевете и диффамации власти наказывали журналистов, правозащитников и других лиц, которые критиковали президента или правительство.

Свобода пользования Интернетом

В основном власти предоставляли доступ к Интернету, включая сайты социальных сетей. Провайдеры интернет-услуг, согласно утверждениям, по требованию властей регулярно блокировали доступ к веб-сайтам или определенным страницам, которые власти считали нежелательными. Власти заблокировали несколько национальных и международных новостных интернет-ресурсов и сайтов оппозиционных политических партий.

В соответствии с законом о средствах массовой информации, веб-сайты считаются средствами массовой информации, поэтому требуется регистрировать их в органах власти и сообщать имена учредителя, главного редактора и штатных сотрудников. Для веб-сайтов было не обязательно предоставлять в органы власти бумажные копии публикаций властям.

Согласно государственной статистике, около 33% жителей страны пользовались Интернетом. Неофициальные оценки, особенно касательно доступа интернета с помощью мобильных устройств связи, были выше. Несколько действующих интернет-форумов давали возможность зарегистрированным пользователям публиковать комментарии и читать дискуссии по ряду социальных проблем. Чтобы стать зарегистрированным пользователем на этих форумах, люди должны были сообщать информацию, позволяющую установить их личность. Не установлено, предпринимали ли власти попытки собирать такую информацию.

Согласно правительственному постановлению, все веб-сайты, которые хотят использовать доменное имя .uz, должны зарегистрироваться в государственном Агентстве по печати и информации. В целом это постановление касалось только веб-сайтов, которые принадлежат государству или контролируются им. Сайты оппозиционных партий и сайты, управляемые международными НПО или СМИ, предпочитали регистрировать доменные имена за пределами страны.

Академические свободы и культурные мероприятия

Власти по-прежнему ограничивали академические свободы и проведение культурных мероприятий. Иногда власти требовали, чтобы деканы факультетов утверждали университетские лекции, а профессора, преподающие в университетах, как правило, занимались самоцензурой.

Хотя существует постановление, запрещающее взаимодействие между высшими учебными заведениями и зарубежными организациями без прямого разрешения от органов власти, иностранные учреждения часто получали такое разрешение, сотрудничая с Министерством иностранных дел, особенно касательно проектов по изучению иностранных языков. Тем не менее, руководство некоторых средних и высших учебных заведений по-прежнему заставляло преподавателей и учащихся воздерживаться от участия в конференциях, спонсируемых дипломатическими миссиями.

b. Свобода мирных собраний и ассоциаций

Свобода собраний

Конституция и законодательство предусматривают свободу собраний, однако органы власти часто ограничивали это право. Власти имеют право приостановить или отменить проведение митингов, собраний и демонстраций из соображений безопасности, и часто отказывали в разрешении на проведение демонстраций. Для граждан, нарушающих порядок организации собраний, митингов и демонстраций или содействующих проведению несанкционированных мероприятий, предоставляя для них площадку или материалы, предусмотрено наказание в виде штрафа в крупном размере.

Правила, выпущенные в июле, требуют от организаторов «массовых мероприятий» с потенциальным участием более 100 человек подписать соглашения с Министерством внутренних дел для обеспечения безопасности до размещения рекламы или проведения подобного мероприятия. Эта норма была широко применена даже по отношению к частным, корпоративным мероприятиям.

Власти разгоняли, а иногда и задерживали лиц, принимавших участие в мирных протестах, а также иногда налагали административные взыскания на участников протестов. В январе власти арестовали участников несанкционированной демонстрации в поддержку движения «Майдан» в Украине. Участники, включая Умиду Ахмедову, Тимура Карпова, Ашота Даниеляна, Алексая Улько и Артема Людного, передали письмо в поддержку движения в посольство Украины в Ташкенте и сфотографировались с флагами Украины и Грузии на глазах у местной милиции. После опубликования фотографий в интернете, власти арестовали участников, приговорив Улько, Даниеляна и Людного к 15 суткам ареста. Кроме того, участницы были первоначально оштрафованы на 1,92 млн. сум (800 долл. США), а участники мужского пола – на 2,88 млн. сум 1200 долл. США) за проведение несанкционированной демонстрации; на следующий день власти удвоили в два раза некоторые из штрафов. В марте Министерство внутренних дел издало официальный запрет на проведение митинга незарегистрированного Союза рабочих-поденщиков, ссылаясь на озабоченность по поводу возможных провокаций.

Свобода создания ассоциаций

Несмотря на то что законом предусмотрена свобода создания ассоциаций, власти продолжали ущемлять это право. Правительство пыталось контролировать деятельность НПО и выражало озабоченность по поводу НПО, получающих международную финансовую поддержку, а также нерегулируемых исламистских групп и групп религиозных меньшинств. Обстановка по-прежнему носила ограничительный характер для независимого функционирования гражданского общества, в частности, для деятельности правозащитников. Правозащитники сообщали об усилении государственного контроля и преследований.

Существуют юридические ограничения на виды групп, которые разрешено организовывать, и все организации должны быть формально зарегистрированы в государственных органах власти. Требования регистрации были использованы для запрета иностранных НПО в стране. Законодательство позволяет новым организациям функционировать шесть месяцев в ожидании регистрации в Министерстве юстиции, и в этот период такие организации официально считаются «инициативными группами». Некоторые НПО продолжали действовать в качестве инициативных групп дольше шести месяцев.

НПО, намеревающиеся заниматься такими щепетильными вопросами, как ВИЧ/СПИД или проблемы беженцев, часто сталкивались с бо́льшими трудностями при получении регистрации. Власти допускают регистрацию неполитических и социальных организаций, однако непростые правила и обременительные бюрократические процедуры осложняли этот процесс и создали возможность органам власти чинить препятствия. Власти вынудили большую часть местных НПО вступить в подконтрольную правительству ассоциацию НПО, что позволило властям в значительной степени контролировать финансирование и деятельность НПО. Правительство требовало, чтобы НПО координировали свои тренинги и семинары с правительственными органами. Руководители НПО считали, что это равносильно требованию о получении предварительного официального разрешения от правительства на всю программную деятельность НПО.

Свобода действий, которой обладали НПО, отличалась от региона к региону, поскольку некоторые представители местной власти относились к деятельности НПО более терпимо, особенно если их деятельность координировалась с государственными учреждениями. В некоторых регионах гражданские активисты продолжали, как и прежде, сообщать о большей готовности местных властей к сотрудничеству после речи президента о необходимости расширения демократизации и укрепления гражданского общества, которую он зачитал в 2010 году. Несмотря на новые правила, которые якобы упрощали требования к регистрации и снижали плату за регистрацию, независимые группы гражданского общества сообщали о том, что это не упростило процедуру регистрации. Кроме того, группы гражданского общества сообщали о том, что после того, как группа получала регистрацию, власти вводили в действие ограничительные требования, включая получение предварительного разрешения для многих общественных мероприятий от Министерства юстиции.

В Кодексе об административной ответственности предусмотрены значительные штрафные санкции за нарушение порядка управления деятельностью НПО, а также за «вовлечение других» в деятельность нелегальных НПО. В законе не уточняется, понимаются ли под «нелегальными НПО» организации, деятельность которых приостановлена или прекращена властями, или незарегистрированные организации. Кроме того, Кодексом об административной ответственности предусмотрены штрафные санкции для международных НПО за участие в политической деятельности, за действия, не согласующиеся с их уставом, и за действия, на которые не было получено предварительного согласия властей.

Власти по-прежнему следили за исполнением постановления о банковской деятельности от 2004 года, принятого предположительно в порядке борьбы с легализацией незаконных доходов, которое затруднило получение зарегистрированными и незарегистрированными НПО внешнего финансирования. Министерство финансов требует от получателей гуманитарной и технической помощи представить информацию о своих банковских операциях. Министерство юстиции требует от НПО подачи раз в полгода подробных отчетов о любом безвозмездно полученном финансировании, о проведенных мероприятиях и деятельности, запланированной на следующие 6 месяцев. Руководители НПО могут быть оштрафованы за проведение мероприятий без разрешения министерства. Размер штрафа в данном случае в несколько раз превышает санкции за некоторые уголовные преступления.

Общественный фонд по поддержке ННО и других институтов гражданского общества при парламенте продолжал проводить конкурсы по распределению грантов на внедрение, главным образом, социально-экономических проектов. В течение года фонд выдал около 3,8 млрд. сумов (1,6 млн. долл. США) неправительственным и некоммерческим организациям. Некоторые гражданские организации раскритиковали фонд за то, что он поддерживает в основном НПО, организованные властями.

Членство в организациях, которые власти характеризуют неопределенным термином «экстремистские», считается противозаконным.

c. Свобода вероисповедания

См. доклад Государственного департамента США о свободе вероисповедания в странах мира: www.state.gov/religiousfreedomreport/

d. Свобода передвижения, внутренне перемещенные лица, защита беженцев и лиц без гражданства

Конституция и законодательство предусматривают свободу перемещения внутри страны, поездок за рубеж, эмиграции и репатриации, однако власти ограничивали эти права, в частности, неизменно требуя, чтобы путешествующие за рубеж граждане получали выездную визу для выезда за пределы Содружества независимых государств (СНГ).

Передвижение внутри страны. У граждан, отправляющихся в поездку внутри страны или за рубеж, в паспорте должен иметься штамп о прописке, и временами в процессе выдачи визы власти задерживали поездки внутри страны, за рубеж и эмиграцию. Чтобы поселиться в Ташкенте или Ташкентской области, необходимо разрешение местных властей, хотя они редко выдавали такое разрешение без взятки.

Гостиницы обязаны регистрировать иностранных постояльцев в государственных органах в день их прибытия. Иностранцы, проживающие в частных домах, обязаны сообщить о месте своего проживания в течение трех дней по прибытии. Представители власти внимательно следили за иностранцами в приграничных областях, однако внутри страны иностранные граждане, как правило, могли передвигаться без ограничений.

Поездки за рубеж. Иногда во время национальных праздников власти закрывали границу из соображений безопасности.  В целом, власти выдавали выездные визы гражданам страны и иностранцам, постоянно проживающим в стране, для выезда или эмиграции за пределами СНГ. В то же самое время, процедура выдачи выездной визы позволяет правительству отказать в разрешении на основании «информации, подтверждающей нецелесообразность поездки».

По мнению гражданских активистов, эти положения были нечетко сформулированы, а решения на их основании невозможно оспорить. 6 февраля правительство выпустило указ, согласно которому граждане должны иметь биометрические паспорта для выезда за границу после июля. Поступали многочисленные сообщения о существенных задержках в выдаче паспортов, которые, в некоторых случаях, могли быть минимизированы за взятку.

Под предлогом борьбы с торговлей людьми, правительственные правила включают требования, согласно которым мужчины, имеющие родственниц женского пола в возрасте от 18 до 35 лет, должны давать письменное поручительство о том, что их родственница будет воздерживаться от незаконных действий, в том числе не заниматься проституцией во время пребывания заграницей.

Как и в предыдущие годы, несмотря на то, что решение по закону должно быть вынесено в течение 15 дней, имеются данные о том, что власти задерживали выдачу разрешения на выезд правозащитникам и независимым журналистам, препятствуя их выезду за рубеж. Власти продолжали отказывать в выездной визе правозащитнику Шухрату Рустамову из-за невыплаченных им штрафов. Рустамов оспорил законность штрафов, однако не получил какого-либо ответа на свои апелляции. Подобным образом власти воспрепятствовали в получении выездной визы Хаитбоя Якубова. Нарушение порядка выезда и въезда в страну наказуемо тюремным заключением сроком от пяти до 10 лет.

В целом граждане по-прежнему имели возможность выезжать в соседние государства. Поездки в Афганистан по суше были по-прежнему затруднены, так как на них граждане должны были получать разрешение от Службы национальной безопасности.

Эмиграция и репатриация. Законом не предусмотрено двойное гражданство. Теоретически, по возвращении на родину, граждане должны предоставить органам власти подтверждение того, что они не получили гражданство за рубежом, в противном случае им грозит утрата гражданства. Граждане с двойным гражданством, как правило, путешествовали без препятствий.

Правительство указывало, что граждане, проживающие за рубежом более шести месяцев, могут добровольно зарегистрироваться в консульствах страны. Как и в прошлом году, не было сообщений о том, что отсутствие такой регистрации лишало граждан, проживающих за рубежом, или рожденных там детей, гражданства.

Защита беженцев

Доступ к убежищу. Законодательством не предусмотрено предоставление убежища или статуса беженца, и правительство не создало систему по обеспечению защиты беженцев.

Принудительное возвращение беженцев. Власти обеспечивали некоторую защиту от высылки или возвращения беженцев в те страны, где их жизнь и свобода оказались бы под угрозой по причине их расовой или религиозной принадлежности, национальности, членства в той или иной социальной группе или политических взглядов.
В отсутствие постоянного представительства Верховного комиссариата ООН по делам беженцев (UNHCR), Программа развития ООН (ПРООН) продолжала оказывать поддержку в наблюдении и рассмотрении 82 дел о переселении 141 беженца (в основном, из числа афганцев); рассмотрение этих дел началось еще до закрытия UNHCR в 2006 году. За отчетный год ПРООН и сотрудники, временно исполняющие функции UNHCR, рассмотрели два дела, касающиеся семи человек. Так как ПРООН не рассматривает новых заявлений и не определяет статус беженцев, потенциальных заявителей направляют в офисы UNHCR в соседних государствах.

Власти не считали удостоверения, выданные UNHCR, основанием для длительного законного проживания; лица с такими удостоверениями должны подавать заявление на получение туристической визы либо вида на жительство, в противном случае их могут депортировать. Вид на жительство получить было непросто, и в ряде случаев правоохранительные органы отменяли вид на жительство, что вынуждало беженцев покинуть страну. Власти считали беженцев из Афганистана и Таджикистана с удостоверениями от UNHCR экономическими иммигрантами, а государственные чиновники время от времени подвергали их преследованиям и требовали взяток. Беженцы из Таджикистана в своем большинстве были этническими узбеками. Беженцы из Таджикистана, в отличие от беженцев из Афганистана, смогли интегрироваться в местные общины, и местное население их поддерживало.

Лица без гражданства

Некоторые беженцы из Таджикистана формально были или сталкивались с вероятностью быть официально признанными лицами без гражданства, так как у многих были старые советские паспорта, а не паспорта Таджикистана или Узбекистана. Дети, рожденные у двух родителей без гражданства, могли получить гражданство Узбекистана, только если у обоих родителей есть вид на жительство.

Несмотря на недоступность официальных данных о количестве лиц без гражданства, по оценкам известных правозащитников, в Хорезмской области и Каракалпакстане насчитывалось около 3 000 лиц без гражданства. Сообщалось, что большая часть этих лиц — женщины, вышедшие замуж и проживавшие в соседнем Туркменистане до провозглашения страной независимости в 1991 году. Также поступали сообщения о проживании лиц без гражданства в Сырдарьинской и Кашкадарьинской областях.

Раздел 3. Соблюдение политических прав: право граждан на смену власти

Несмотря на то, что конституция и законодательство дают гражданам возможность смены власти посредством свободных и честных выборов, правительство не провело свободные и честные выборы, существенно ограничивало свободу выражения и подавляло политическую оппозицию. Президент осуществлял надзор за крайне централизованным правительством, обладая широкими полномочиями издавать указы, выдвигать законопроекты и контролировать назначения государственных чиновников, большую часть экономики и службы безопасности.

Выборы и участие в политической жизни

Последние выборы. В результате выборов 2007 года, которые, по мнению ограниченной миссии наблюдателей ОБСЕ, не соответствовали международным демократическим стандартам, президент Каримов остался на своем посту на третий срок. Конституцией президенту запрещено выдвигать свою кандидатуру на третий срок, однако власти не прокомментировали публично это противоречие. Ограниченная миссия наблюдателей ОБСЕ в ограниченном составе отметила, что, несмотря на большее количество кандидатов, чем на предыдущих выборах, все кандидаты открыто поддерживали политику президента Каримова, и что наблюдались проблемы процедурного характера и несоответствия при подсчете голосов.

Политические партии и политическое участие. Законодательством разрешено существование независимых партий, однако Министерство юстиции обладает широкими полномочиями по контролю за партиями и может отказывать в финансовой и правовой поддержке партиям, которые, по его мнению, противостоят правительству. Предварительный доклад ограниченной миссии по наблюдению за декабрьскими парламентскими выборами ОБСЕ заключил, что выборы «были организованы компетентно, однако испытывался недостаток в подлинной предвыборной борьбе и дебатах». В докладе также было отмечено, что выборы «не коснулись основных свобод, уважение которых является ключевым для того, чтобы выборы полностью соответствовали международным обязательствам и стандартам». Правительство ограничило количество участников декабрьских выборов, в них участвовали исключительно кандидаты от четырех зарегистрированных пропрезидентских партий; также, правительство контролировало средства массовой информации и финансирование избирательной кампании. Предварительный доклад ОБСЕ также подчеркнул широкое распространение практики голосования за нескольких избирателей, что «могло повлиять на явку избирателей», которая, по данным ЦИК, составила 89%. Как минимум один правозащитник заявил, что без практики голосования за нескольких избирателей, явка не была бы достаточной для достижения законного минимального порога явки избирателей для проведения выборов.

Закон осложняет организационные процессы, выдвижение кандидатов и проведение кампаний для по-настоящему независимых политических партий. Для регистрации новая партия должна предъявить подписи 20000 граждан, проживающих в не менее чем восьми областях страны. Процедура регистрации кандидата весьма обременительна. Законодательство позволяет Министерству юстиции приостанавливать деятельность партий на шесть месяцев без судебного распоряжения. Кроме того, власти наблюдали за существующими партиями, контролируя их финансирование и освещение их деятельности в прессе.

По закону судьям, прокурорам, должностным лицам службы безопасности, членам вооруженных сил, иностранным гражданам и лицам без гражданства запрещено членство в политических партиях. Закон запрещает создание партий по религиозному или этническому принципу; партий, программа которых противоречит суверенности, целостности или безопасности страны или конституционным правам и свободам граждан; партий, которые пропагандируют войну либо социальную, национальную или религиозную вражду; партий, которые стремятся свергнуть правительство. Законодательство также запрещает деятельность экстремистской исламистской политической организации «Хизб-утТахрир», утверждая, что она разжигает ненависть и восхваляет терроризм.

Власти запретили деятельность или отказали в регистрации нескольким политическим партиям после беспорядков в Андижане в 2005 году. Бывшие руководители партий оставались в изгнании, а их партии как могли пытались сохранить значение в отсутствии сильной базы внутри страны.

Участие женщин и меньшинств. Нижняя палата парламента, состоящая из 150 членов, насчитывала 24 женщины, а в Сенате, состоящем из 100 членов, состояло 15 женщин, и еще две женщины входили в кабинет из 28 министров. На декабрьских парламентских выборах, в соответствии с законом, более 30% кандидатов были женщинами.

В нижней палате парламента было 11 представителей этнических меньшинств, и столько же в Сенате.

Раздел 4. Коррупция и отсутствие прозрачности в деятельности органов власти

Хотя законодательство предусматривает уголовную ответственность за должностную коррупцию, правительство не обеспечивало эффективное применение этих законодательных положений. Несмотря на сообщения о возросшем количестве арестов в связи с коррупцией, коррупция была повсеместной и должностные лица безнаказанно занимались коррупционной деятельностью. Управление по борьбе с коррупцией, вымогательством и рэкетом Министерства внутренних дел и Управление по борьбе с экономической преступностью и коррупцией Генеральной прокуратуры отвечают за предотвращение, расследование и преследование случаев коррупционной деятельности.

Коррупция: правительство сообщило, что в течение первых девяти месяцев года 451 должностное лицо, занимающееся правоохранительной деятельностью, было осуждено и приговорено за преступления, включающие хищение, вымогательство, злоупотребление должностным положением, взяточничество, превышение законных полномочий, а в одном случае и пытку. Из 451 лиц: 12 судей, трое сотрудников суда, 30 сотрудников Генеральной прокуратуры, 285 сотрудников Министерства внутренних дел, 28 сотрудников Министерства юстиции, один сотрудник СНБ, 49 сотрудников налоговой службы, 38 сотрудников таможенного комитета, и пять адвокатов. Из них 51 человек был оштрафован, 328 получили тюремные сроки, 67 приговорены к труду, а пятеро лишены возможности осуществлять конкретные права. В то же время, власти инициировали 477 уголовных дел в отношении 654 сотрудников правоохранительных органов, и, как следствие, в отношении 554 лиц были возбуждены уголовные дела.

В мае власти арестовали хокима (который также является сенатором) Дустликского района, Сайфиддина Шералиева, за получение взятки от директора хлопчатобумажной фабрики в Джизакской области, который также был арестован. Коррупция среди сотрудников правоохранительных органов оставалась проблемой. Сотрудники правоохранительных органов регулярно и самовольно вымогали взятки. В мае, «Радио Свободная Европа»/«Радио Свобода» сообщила об аресте прокурора города Андижана Азизбека Маматхужаева по обвинению во взяточничестве. Согласно поступившей информации, в июне власти арестовали более 100 сотрудников таможни за коррупционную деятельность. Согласно поступившим данным, в августе власти арестовали Иброхима Дехканбаева, начальника СНБ по Кашкадарьинской области, за коррупционную деятельность, а также Санжара Юлдашева, начальника отдела по контролю за деятельностью правоохранительных органов.

Раскрытие финансовой информации: Государственные должностные лица обязаны сообщать только о доходах из внешних источников, но такие данные не были доступны для общественности.

Открытый доступ к информации: В целом, общественность не имела доступа к правительственной информации. Правительство редко публиковало информацию, обычно считающуюся общедоступной, хотя многие правительственные министерства и ведомства имели сайты и выкладывали определенную информацию в сети Интернет.

В течение года правительство ввело в действие инициативу «электронного правительства», позволяющую через сайт «единого окна» оказывать более 200 государственных услуг физическим и юридическим лицам, предоставляя им возможность связаться с государственными учреждениями в электронном виде.

Раздел 5. Отношение органов власти к расследованиям предполагаемых нарушений прав человека, проводимым международными и неправительственными организациями

В стране действовал ряд местных правозащитных групп, хотя власти часто препятствовали их работе различными путями. Правозащитники часто подвергались притеснениям, арестам и преследованиям со стороны правительства. Как и в прошлые годы, согласно сообщениям, во время празднования Дня независимости 1 сентября, Дня конституции 8 декабря, а также годовщины Андижанских событий 13 мая правозащитники находились под тщательным наблюдением правоохранительных органов.

Власти официально признали две отечественные НПО по защите прав человека — «Эзгулик» и Независимую организацию по правам человека Узбекистана. Остальные не смогли получить регистрацию, однако продолжали осуществлять деятельность, как в масштабе страны, так и на местном уровне.

Организации, которые пытались зарегистрироваться в предыдущие годы и остались без регистрации: Гуманитарный правовой центр, Общество прав человека Узбекистана, Экспертная рабочая группа и «Мазлум» («Угнетенные»). Эти организации не существовали в качестве юридических лиц, однако продолжали осуществлять деятельность, несмотря на трудности, связанные с арендой офисов и проведением финансовых операций. Они не могли открывать банковские счета, что практически лишало их возможности получать средства. Незарегистрированные группы были незащищены от преследований со стороны властей. Тем не менее, представители власти принимали участие в определенных мероприятиях вместе с незарегистрированными группами.

Государственные служащие общались в неофициальной обстановке с местными правозащитниками, некоторые из которых отмечали, что в ряде случаев смогли добиться прекращения нарушений прав человека благодаря прямому контакту с властями.

Периодические нападения на правозащитников продолжились. Также правозащитники неоднократно утверждали, что им предъявляют ложные обвинения в совершении уголовных или административныхпреступлений и подвергают другим карательным мерам за их деятельность.

ООН и другие международные организации: За исключением Международной организации труда, власти продолжали ограничивать деятельность международных организаций и резко критиковали их методы мониторинга соблюдения прав человека.

Хотя с 2006 года ОБСЕ могла осуществлять только ограниченную работу по проблемам, связанным с защитой прав человека, в течение года правительство одобрило несколько проектов, предложенных ОБСЕ, в том числе «человеческое измерение» — правозащитный компонент в деятельности ОБСЕ.

Власти Узбекистана уже более 10 лет не разрешают владельцам особого мандата ООН вести мониторинг ситуации с правами человека в стране, несмотря на запрос на визит от Верховного комиссара по правам человека от 2006 года, на который пока не поступило ответа.

Государственные органы по правам человека. Офис Уполномоченного по правам человека сообщал, что в его цели входит поощрение соблюдения основных прав человека и информирование общественности о них, помощь в приведении законодательной базы в согласие с международными правозащитными стандартами, и реагирование на случаи предполагаемых нарушений. Офис Уполномоченного выступал посредником в спорах между гражданами, которые к нему обращаются, и давал рекомендации по изменению или поддержке решений государственных органов, однако эти рекомендации не носили обязательного характера. В офис Уполномоченного по правам человека поступило в целом 11000 жалоб в 2013 году –последняя доступная статистика.

Национальный центр по правам человека — это государственный орган, ответственный за информирование общественности и должностных лиц о принципах защиты прав человека и демократии, а также за контроль над соблюдением властями международных обязательств по предоставлению информации о правах человека.

Раздел 6. Дискриминация, социальная несправедливость и торговля людьми

Законодательство и конституция запрещают дискриминацию по признаку расовой принадлежности, пола, инвалидности, языка или социального положения. Тем не менее, в стране наблюдалась дискриминация в отношении женщин и лиц с ограниченными возможностями со стороны общества и продолжалось жестокое обращение с детьми.

Женщины

Изнасилование и бытовое насилие. Законодательство запрещает изнасилование, включая изнасилование «близких родственников», однако в Уголовном кодексе нет положений, прямо запрещающих супружеское изнасилование, и в судах, насколько известно, подобные дела не рассматривались. Культурные нормы не позволяли женщинам и их семьям открыто говорить об изнасиловании, и в прессе подобные случаи освещались редко.

Бытовое насилие законодательством прямо не запрещено, и оно по-прежнему было распространенным явлением. Несмотря на то, что физическое насилие наказуемо по закону, милиция отговаривала женщин от жалоб на супругов, применявших к ним насилие, и таких бытовых насильников редко забирали из дома или помещали под стражу. Однако правозащитники сообщали о том, что местная милиция и представители власти с большей готовностью занимались вопросами бытового насилия, в том числе в Джизакской области и в традиционно консервативной Ферганской долине. В обществе физическое насилие над женщинами считалось скорее личным, а не уголовным делом. Как правило, такие дела рассматривали члены семьи или старейшины, а до суда они доходили редко. Местные власти больше волновало примирение супругов, чем факт правонарушения.

Не было известно о случаях самоубийства или попыток самоубийства женщин в результате бытового насилия, хотя правозащитники, занимающиеся проблемами женщин, предполагали, что возможно, были случаи, о которых не сообщалось. Согласно наблюдателям, распространенной причиной самоубийств являлись конфликты с мужем или свекровью, которая, по традиции, имеет полную власть над невесткой. Отсутствовали государственные приюты или «горячие линии» для жертв бытового насилия, и лишь немногие НПО уделяли внимание данной проблеме.

Женское обрезание половых органов/женское обрезания: Хотя это специально не запрещено законом, данное явление не практикуется в стране.

Сексуальные домогательства. Сексуальные домогательства прямо не запрещены законом, однако принуждать к сексуальным отношениям женщину, которая зависит от мужчины в финансовом отношении или находится в его подчинении на работе, противозаконно. Из-за социальных норм и недостатка правовых механизмов защиты, оценить масштабы проблемы было трудно.

Репродуктивные права. Семейные пары и отдельные граждане в целом имели право свободно и на свое усмотрение определять число рождаемых детей, время их зачатия и интервалы между деторождением, а также иметь необходимую информацию и средства и право получать высшие стандарты репродуктивного здоровья без дискриминации, принуждения и насилия. Однако в СМИ по-прежнему периодически появлялись сообщения о том, что власти давали указания врачам стерилизовать женщин для контроля уровня рождаемости и искажать данные о смертности новорожденных. Представители правозащитников и медработников подтвердили, что, по неофициальным данным, имели место случаи стерилизации без информированного согласия, хотя и не ясно, насколько широко была распространена такая практика, и инициировалась ли она высшими должностными лицами государственного аппарата.

Как правило, противозачаточные средства были доступны мужчинам и женщинам. В большинстве районов имелись родильные дома, укомплектованные профессионально подготовленными врачами, которые оказывали широкий спектр услуг по уходу во время и после беременности. Сообщалось, что в сельских районах больше женщин, нежели в городах, предпочитали рожать дома без присутствия профессиональных медиков.

Дискриминация. Закон запрещает дискриминацию по половому признаку, а законные права женщин продвигает Национальный комитет по делам женщин. Женщины традиционно занимают руководящие позиции во всех сферах общества, хотя и не в таких количествах, как мужчины, а культурные и религиозные нормы ограничивают их влияние. Фактически отсутствовали официальные данные, на основании которых можно было бы определить, подвергались ли женщины дискриминации в отношении доступа к трудоустройству и ссудам, получали меньшую заработную плату за выполнение равной работы. Трудовой кодекс запрещает женщинам работать во многих сферах, открытых для мужчин.

Дети

Регистрация рождения. Гражданство устанавливается по факту рождения на территории страны, или если один из родителей является гражданином Узбекистана. Как правило, власти незамедлительно регистрировали все случаи рождения.

Здравоохранение. Несмотря на то, что власти обеспечивали равную бесплатную медицинскую помощь мальчикам и девочкам, дети без официальной прописки, то есть беспризорники или дети рабочих-мигрантов, не имели доступа к государственным учреждениям здравоохранения.

Жестокое обращение с детьми. Жестокое обращение с детьми расценивалось в обществе как внутрисемейная проблема, и официальная информация по этому вопросу фактически отсутствовала.

Брак несовершеннолетних и принудительное вступление в брак. Минимальный возраст для вступления в брак составляет 17 лет для женщин и 18 лет для мужчин, однако мэр района имеет право в исключительных случаях разрешить брак лицам на один год младше законного возраста. Комитет по делам женщин и махаллинские (общинные) комитеты систематически проводили кампании по информированию общественности о вреде брака несовершеннолетних и ранних родов. Комитет по делам женщин регулярно проводил открытые собрания с представителями общественности и с девочками в школах, пропагандируя важность образования, самостоятельности, финансовой независимости и права свободного выбора. Коэффициент распространенности браков в детском возрасте составил 7,2 %. В некоторых сельских местностях девочек 15-летнего возраста отдавали замуж, скрепляя брак религиозной церемонией, которая официально не признается государством.

Сексуальная эксплуатация детей. Закон предусматривает защиту детей от «любых форм эксплуатации». Использование детей в проституции влечет за собой штраф в размере от 25 до 50 минимальных месячных окладов или лишение свободы на неопределенный срок.

Минимальный возраст согласия на половую связь — 16 лет. Половая связь с лицом, не достигшим совершеннолетия, наказуема лишением свободы от 15 до 20 лет. Производство, показ и/или распространение детской порнографии (с участием лиц младше 21 года) влекут за собой штраф или лишение свободы на срок до трех лет.

Международные похищения детей. Страна является участником Гаагской конвенции 1980 года о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей. Информация о стране представлена по адресу: travel.state.gov/content/childabduction/english/country/uzbekistan.html.

Антисемитизм

По сообщениям руководителей еврейских общин, в обществе к ним относились благожелательно. Не поступало сообщений об антисемитских действиях или систематической дискриминации в отношении евреев. Еврейская община не получила статус зарегистрированной организации из-за несоответствия регистрационным требованиям, однако существовало восемь зарегистрированных еврейских конгрегаций. По оценкам наблюдателей, еврейское население составляет 10 000 человек, которые сосредоточены в основном в Ташкенте, Самарканде и Бухаре. Численность еврейского населения продолжала сокращаться из-за эмиграции, обусловленной, в основном, экономическими причинами.

Торговля людьми

См. отчет Государственного департамента о торговле людьми по адресу: www.state.gov/j/tip/rls/tiprpt/.

Лица с ограниченными возможностями

Законом запрещена дискриминация в отношении лиц с ограниченными возможностями, однако в обществе наблюдалось ущемление прав таких лиц.

По официальной статистике в стране проживало 550,000 лиц с ограниченными возможностями, однако активисты полагают, что их число может превышать три миллиона. Власти по-прежнему стремились проверять степень инвалидности лиц, которые получали государственное пособие по инвалидности. Официально такая практика правительства проводилась для подтверждения обоснованности выплат пособий по инвалидности, однако, по неподтвержденным данным, в ходе проверок власти несправедливо сократили размер пособий некоторым инвалидам.

Законом предусмотрены штрафные санкции в случае, если в зданиях, включая частные магазины и рестораны, не предусмотрен пандус для инвалидных колясок, и по информации активистов за год с физических лиц или организаций было взыскано около 2,500 штрафов. Закон от 2013 года уменьшил штраф за отсутствие необходимых условий для лиц с ограниченными возможностями с 6,4–9,2 млн. сумов (3,090–4,450 долл. США) до 2,2 млн. сумов (920 долл. США). По сообщениям защитников прав людей с ограниченными возможностями, условия подъезда на инвалидных колясках по-прежнему не отвечали требованиям, в частности, во многих школах, построенных за последние годы, были пандусы у внешнего входа, однако внутри этих зданий никаких изменений для облегчения передвижения колясочников не делалось.

Доступом к услугам здравоохранения для лиц с ограниченными возможностями занимается Министерство здравоохранения, а вопросами их трудоустройства – Министерство труда и социальной защиты. Систематических сообщений о плохом обращении в учебных заведениях и психиатрических лечебницах не поступало.

По трудовому законодательству граждане обладают равными правами на трудоустройство, однако защитники прав инвалидов сообщали о случаях дискриминации (см. 7d) и что примерно 90% всех лиц с ограниченными возможностями были безработными. Согласно официальным сообщениям, для лиц с ограниченными возможностями было выделено 17000 рабочих мест. Не существовало государственных программ по обеспечению доступа к зданиям, информации и средствам связи, и, по сообщениям правозащитников, доступ был серьезной проблемой. Правозащитники также сообщили, что были случаи, когда лицам с ограниченными возможностями не предоставляли сурдопереводчика во время следствия или судебного слушания.

По данным правительства, из 78964 детей с ограниченными возможностями в стране, 9739 учились в общеобразовательных школах, 17328 – в 84 специализированных школах, 10064 обучались на дому и 21291 посещал один из 195 специализированных дошкольных центров. Студенты учились по книгам со шрифтом Брайля, напечатанным в советские времена. Для лиц с нарушениями зрения имелись специально адаптированные компьютеры.

Национальные, расовые и этнические меньшинства

Согласно конституции, все граждане равны независимо от их национальной принадлежности, и всем жителям независимо от национальности, расы и этнического происхождения гарантируется одинаковая защита в суде. В стране проживает значительное число таджиков (5%) и русских (5,5%), а также меньшие по численности казахские и киргизские меньшинства. Кроме того, в Ташкенте есть небольшая цыганская община, численность которой оценивается менее чем в 50000 человек. Жалобы на социальное насилие и дискриминацию в отношении членов этих групп поступали редко.

Конституция также предусматривает право граждан на труд и на выбор рода деятельности. Несмотря на то, что законом запрещена дискриминация при трудоустройстве на основании этнической или национальной принадлежности, этнические русские и представители других меньшинств иногда выражали обеспокоенность ограниченными возможностями трудоустройства (см. 7d). Сообщалось, что должностные лица предоставляли руководящие должности в государственном аппарате и бизнесе этническим узбекам, хотя наблюдалось и много исключений из этого правила.

По закону знание узбекского языка не обязательно для получения гражданства, однако язык часто оказывался камнем преткновения. Узбекский язык является государственным, и согласно конституции президент должен разговаривать на нем. Законом также предусмотрено, что русский язык является «языком межэтнического общения».

Акты насилия, дискриминация и другие акты, связанные с сексуальной ориентацией и половой самоидентификацией

Сексуальные отношения между мужчинами наказуемы лишением свободы сроком до трех лет. Несмотря на то, что с 2003 года не поступало сообщений об арестах или обвинениях по этой статье, согласно сведениям, полученным от сексуальных (ЛГБТ) меньшинств, милиция и другие правоохранительные органы вымогали у секс-меньшинств мужского пола крупные взятки, запугивая их арестами и преследованием. Однополые сексуальные контакты между женщинами законом не наказуемы.

Половые связи между представителями одного пола являлись в большинстве случаев запрещенной темой в обществе, и сведений о наличии ЛГБТ-организаций не имелось. Также не поступало сообщений о случаях насилия в отношении сексуальных меньшинств. Не поступало сообщений о государственной или социальной дискриминации на основе сексуальной ориентации или половой самоидентификации при трудоустройстве, получении жилья, гражданства, образования или медицинской помощи, однако наблюдатели объяснили отсутствие подобных сообщений культурным запретом на обсуждение однополых отношений. В сентябре группа неизвестных мужчин избила трансвестита, известного под  именем «Дильшод».

Социальная стигма по отношению к ВИЧ/СПИД

Согласно статистическим данным, предоставленным прессе Республиканским центром по борьбе со СПИДом, на 1 января в стране проживало 28136человек с положительным ВИЧ-статусом. ВИЧ-инфицированные лица сообщали, что подвергались социальной изоляции и дискриминации со стороны государственных служащих, работников системы здравоохранения, сотрудников правоохранительных органов, домовладельцев и работодателей, если становилось известно об их ВИЧ-статусе. Новобранцев, у которых был обнаружен положительный ВИЧ-статус, без лишних формальностей отстраняли от службы в вооруженных силах. В результате правительственных ограничений, применявшихся к местным НПО, лишь немногие из них занимались деятельностью по оказанию помощи лицам, инфицированным ВИЧ/СПИДом, и защите их прав. Достоверные данные демографических исследований и обследований состояния здоровья, касающихся ВИЧ/СПИДа, не были доступны общественности.

Раздел 7. Права работников

a. Свобода ассоциаций и право на коллективные переговоры

Закон, включая соответствующие нормативные и подзаконные акты, в целом защищает право работников на создание независимых профсоюзов и вступление в них, а также на коллективные переговоры. В законе прямо не оговорено, что только в случае отсутствия профсоюза работники могут избрать другие органы, которые могут быть уполномочены вести коллективные переговоры. Закон не предусматривает и не отрицает право на проведение забастовок. Закон запрещает дискриминацию в отношении профсоюзов. Добровольцы на общественных работах и работники, нанятые частными лицами без заключения договора, не обеспечены правовой защитой.

Правительство должным образом не соблюдало соответствующие законы, не было независимых профсоюзов. Ресурсы, инспекции и восстановления были недостаточны, и штрафы за нарушения были недостаточными для недопущения нарушений. Как правило, работники не пользовались правом создания профсоюзов и вступления в них из опасений, что попытки создать альтернативные профсоюзы (см. ниже) будут быстро пресечены. Профсоюзы оставались централизованной структурой, зависящей от государства.

Управляемый правительством Совет Федерации профсоюзов Узбекистана включал в себя более 35,800 первичных организаций и 14 региональных профсоюзов; его членами являются, по официальным данным, 60% работников в стране. Руководители федерации назначались Президентским аппаратом, а не избирались советом членов профсоюза. Все региональные и производственные профсоюзы на местном уровне контролировались государством.

Профсоюзы и их руководители не могли самостоятельно действовать без вмешательства со стороны работодателя или подконтрольных властям учреждений. Профсоюзы представляли собой организованные государством структуры, практически лишенные возможности отстаивать свои интересы, за исключением вопросов здравоохранения и охраны труда, а работники не пользовались правом вести коллективные переговоры. Так, Министерство труда и социальной защиты и Министерство финансов устанавливали уровень зарплат для госслужащих совместно с Советом Федерации профсоюзов. В небольшом частном секторе руководство устанавливало зарплаты или оговаривало их индивидуально с лицами, нанимаемыми на работу. Не было государственных учреждений, которые отвечали бы за арбитражное урегулирование трудовых конфликтов.

b. Запрет на использование принудительного или подневольного труда

Законом запрещены любые формы принудительного или подневольного труда, за исключением исправительных работ в качестве наказания за такие правонарушения, как грабеж, мошенничество или уклонение от уплаты налогов или в других случаях, предусмотренных законом. Власти фактически не обеспечивали соблюдения данных законов.

Случаи принудительного труда по распоряжению властей имели место во время сбора хлопка, когда представители местной власти, стремясь выполнить национальную квоту, оказывали давление разного рода на глав государственных учреждений, частных предприятий и образовательных учреждений, которые должны были мобилизовать студентов третьих курсов колледжей и учащихся лицеев (в целом, но не всегда, старше 18 лет), учителей, медиков, госслужащих, военных и неработающих граждан на сбор хлопка в большинстве регионов страны. Взрослые, как правило, зарабатывали около 220 сумов (0,09 долл. США) за 2,2 фунта (1 килограмм) собранного хлопка. Взрослые должны были собрать от 120 до 154 фунтов хлопка в день. В результате дневной заработок составлял от 12000 до 15400 сумов (от 5,00 до 6,40 долл. США). Условия работы варьировались в широких пределах в зависимости от региона. По-прежнему поступали сообщения от различных источников о неудовлетворительном питании и проживании, а также поступали сообщения от студентов, не имеющих доступа к чистой питьевой воде.

Масштабы такой мобилизации значительно отличались в разных регионах. Уже третий год подряд власти эффективно запрещали привлекать к такому труду детей младше 15 лет. Впервые правительство также пыталось обеспечить соблюдение запрета на мобилизацию детей в возрасте до 18 лет, хотя в последние недели сбора урожая хлопка некоторые местные органы власти мобилизовали 16- и 17-летних студентов.

По заслуживающим доверия сообщениям, принудительная мобилизация совершеннолетних государственных служащих на сбор хлопка выросла по сравнению с предыдущими годами с целью компенсировать потерю несовершеннолетних рабочих. Власти по-прежнему требовали от учителей и школьных администраций участия в сборе урожая либо в качестве надзирателей, либо непосредственно на сборе хлопка. Большая часть школ, колледжей и лицеев продолжала работать с уменьшенным количеством преподавателей, однако поступали сообщения, что колледжи закрывались или же отменяли уроки в некоторых областях ввиду недостатка сотрудников. Отсутствие государственных служащих во время сбора хлопка негативно сказывалось на жизни и деятельности общин, приводя к отсрочке медицинских процедур и задержкам в работе ключевых государственных служб.

Согласно отдельным сообщениям, правительство заставляло учителей, учащихся, включая детей (см. 7c), работников частных предприятий и других лиц работать на стройках, в сельском хозяйстве (помимо хлопка) и на уборке улиц и парков.

Дополнительная информация приведена в отчете Государственного департамента о торговле людьми по адресу: http://www.state.gov/j/tip/rls/tiprpt.

c. Запрет на использование детского труда и минимальный возраст для работы по найму

Законодательство устанавливает минимальный трудовой возраст в 16 лет и требует, чтобы работа не отвлекала лиц младше 18 лет от учебы. Законом предусмотрено право на частичную занятость на легких видах работ начиная с 15 лет, а дети, имеющие разрешение от родителей, могут работать не более 24 часов в неделю в период школьных каникул и выходных и не более 12 часов в неделю, если в школе идут занятия. Закон запрещает 15-ти летним детям заниматься «легкой работой», даже если она не мешает их обучению и не наносит вреда здоровью и развитию ребенка, однако это положение не всегда соблюдалось. Дети в возрасте от 16 до 18 лет могут работать 36 часов в неделю в период школьных каникул и 18 часов во время занятий в школе. Правительственные постановления содержат список опасных видов деятельности, запрещенных для детей младше 18 лет, и запрещают работодателям привлекать детей к работе в специфичных опасных условиях, включая работу под землей, под водой, на опасной высоте и с опасным оборудованием при ручном сборе хлопка. Дети были заняты в сельском хозяйстве, в семейном бизнесе типа хлебопекарен и магазинов повседневного спроса, а также в уличной торговле.

В течение года правительство провело собственный мониторинг детского труда в хлопковом секторе, используя методологию Международной организации труда (МОТ), в отличие от 2013 года, когда руководимая МОТ миссия проводила мониторинг сбора урожая хлопка. МОТ обучила наблюдателей, но не участвовала в самом мониторинге, участвуя только в той части, когда проводила мониторинг применения своей методологии. Правительство идентифицировало 41 ребенка младше 18 лет, собирающего хлопок.

Закон в явном виде не наделяет инспекторов Министерства труда и социальной защиты полномочиями следить за исполнением законодательства о детском труде, что является общей обязанностью Министерства труда и социальной защиты, Генерального прокурора, Министерства внутренних дел и следователей МВД по общим уголовным делам. Как и в 2013 году, офис премьер-министра играл ведущую роль в согласовании действий по контролю за выполнением постановления о недопущении детей на хлопковые поля. Местные должностные лица часто принимали участие в этом процессе, создавая группы, которые следили за тем, чтобы родители и школы не допускали участия детей в сборе хлопка. Неизвестно, проводило ли Министерство внутренних дел проверки в сельскохозяйственном секторе. В течение года сообщений о возбуждении дел в связи с нарушением законов о детском труде не поступало. Как было отмечено выше, принудительный детский труд использовался во время сбора урожая хлопка, хотя в меньших объемах по сравнению с предыдущими годами.

Детский труд применялся при выращивании и сборе хлопка. Однако, по сравнению с предыдущими годами, присутствие 15-18-летних детей стало результатом локализированных явлений, нежели всеобщей мобилизацией на национальном уровне. Во время осеннего сбора урожая главы некоторых администраций закрывали колледжи и университеты. Должностные лица в некоторых университетах отправляли студентов для работы на хлопковых полях на сроки до 8 недель, во время которых они проживали – на больших расстояниях от их университетов – в палаточных трудовых лагерях или близлежащих к полям школах.

Иногда в поле работали даже 10-летние учащиеся, хотя такие случаи были редкими и в значительной степени не были похожими на результат всеобщей мобилизации правительством. В большинстве случаев власти принимали меры по факту таких сообщений, однако были отдельные неподтвержденные сообщения о нескольких мобилизациях целых классов детей в возрасте до 15 лет. Правительство продолжало мобилизовать студентов третьих курсов колледжей и лицеев, которые, как правило, были в возрасте 18 лет или старше. Однако поступали сообщения, что эта практика привела к побочным последствиям – мобилизации 17-летних студентов, обучающихся на одном курсе и в одной группе с 18-летними. В последние недели сбора урожая хлопка некоторые местные органы власти в Джизакской и Сырдарьинской областях, а также в Автономной Республике Каракалпакстан, мобилизовали 16-17- летних студентов на срок до 2 недель, что нарушало правительственное постановление. Как и в прошлые годы, поступали отдельные сообщения о том, что учебные заведения угрожали отчислением студентам, которые не участвовали в сборе урожая, или требовали, чтобы студенты подписывали заявления о своем «добровольном» участии в сборе урожая.

См. также доклад Министерства труда «Сведения о наихудших формах эксплуатации детского труда» по адресу: www.dol.gov/ilab/reports/child-labor/findings/.

d. Дискриминация по отношению к занятости или роду деятельности

Закон и правила запрещают дискриминацию по признаку расы, пола и языка. Трудовой кодекс гласит, что не являются дискриминацией различия, обусловленные требованиями или особой заботой по отношению к определенным лицам, включая женщин, несовершеннолетних и людей с ограниченными возможностями. Законы не запрещают дискриминацию по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности. Согласно законодательству, ВИЧ-инфицированным запрещено работать на определенных профессиях, в том числе в медицинской сфере, в которых требуется непосредственный контакт с пациентами, с кровью или продуктами крови, а также в косметологии или парикмахерском деле. Правительство в целом не эффективно применяло эти законы и правила. Дискриминация имела место в отношении занятости и рода деятельности ВИЧ-инфицированных. Иностранные рабочие мигранты пользуются той же правовой защитой, что и узбекские рабочие, если их работодатели следуют всем юридическим процедурам для их трудоустройства. Исполнение трудового права протекает вяло, в первую очередь из-за недостаточного укомплектования штата соответствующих субъектов, а также широко распространенной коррупции.

e. Приемлемые условия труда

Минимальная заработная плата в стране, которая используется главным образом при расчете зарплат для работников государственного сектора, а также различных налогов и сборов, составляла 96105 сумов (40,04 долл. США) в месяц в период с декабря 2013 года по август 2014 года. 1 сентября уровень минимальной оплаты труда был повышен на 12% и составил 107635 сумов (44,85 долл. США).По официальным данным, прожиточный минимум определяет потребление не менее 2 100 калорий в день, однако показатели дохода, принимавшиеся в расчет при определении прожиточного минимума, официально не публиковались. Согласно правительственным данным, 17% населения жило за чертой бедности, однако некоторые неофициальные оценки, используя другие индикаторы, определили уровень бедности в 77%. Согласно правительственной статистике, уровень безработицы составлял 5,2%, хотя неофициальная оценка оценивала уровень безработицы намного выше. Согласно неофициальной статистике, около 60% работающего населения были заняты на работах с низкой продуктивностью и низким доходом.

Законодательством установлена стандартная рабочая неделя в 40 часов и период отдыха продолжительностью 24 часа. По закону предусмотрена дополнительная компенсация сверхурочных часов согласно договору о найме или по предварительному согласованию с профсоюзом сотрудника. Подобная компенсация может выражаться в денежной форме или в виде дополнительного выходного. Законом предусмотрено, что компенсация сверхурочных часов не должна быть меньше 200% по ставке среднемесячной заработной платы сотрудника. Продолжительность дополнительного отгула не должна быть меньше сверхурочных часов работы. Сотрудник не может работать сверхурочно более 120 часов в год, однако это ограничение не всегда соблюдалось, особенно в государственном секторе. Закон запрещает принудительную сверхурочную работу.

Министерство труда и социальной защиты устанавливает стандарты безопасности и гигиены труда и следит за их соблюдением вместе с профсоюзами. Сообщалось, что контроль за соблюдением этих стандартов был неэффективен. Нормативы предписывают меры безопасности, однако лица, занятые на опасных работах, часто не имели защитной спецодежды и оборудования. Инспекторы по охране труда проводили регулярные проверки предприятий малого и среднего бизнеса раз в четыре года, а на крупных предприятиях — раз в три года. Кроме того, по инициативе министерства или администрации местного мэра могла быть начата выборочная проверка любой компании, а по факту несчастных случаев или жалоб проводились специальные проверки.

В каждой из 14 административных единиц страны имелись инспекции по охране труда со штатом из 5–8 человек, а также существовали специализированные отделы для основных отраслей промышленности, таких как строительная, горнодобывающая и обрабатывающая. Инспекторы по охране труда, как правило, уделяли основное внимание частному сектору, тогда как проверки государственных предприятий считались простой формальностью. По имеющимся сведениям, штрафы часто носили избирательный характер, и во многих случаях работодатели, по поступившим сообщениям, могли смягчить штрафные санкции, лично договорившись с инспекторами. Согласно законодательству, стандарты гигиены труда и техники безопасности должны применяться во всех отраслях. В неформальном секторе экономики, в котором трудоустройство обычно не регистрировалось документально, за соблюдением этих стандартов не следили. В течение года Министерство труда и социальной защиты совместно с налоговой службой провело проверку всех частных клиник для борьбы с повсеместной практикой найма специалистов на работу без оформления трудового контракта.

Закон предоставляет работникам право отказаться от выполнения опасных работ, если работодатель не обеспечил им соответствующие меры безопасности на рабочем месте. Как правило, работники не пользовались этим правом, так как его соблюдение не обеспечивалось государством, и сотрудники опасались мести со стороны работодателей. Согласно закону, работодатели обязаны оформлять полисы страхования гражданской ответственности за нанесение вреда жизни или здоровью сотрудника в связи с производственной травмой, профессиональным заболеванием или другим уроном для здоровья, вызванным выполнением сотрудником своих обязанностей. Сообщений о делах, возбужденных в связи с нарушением данного закона, не поступало.

По официальным сведениям, около 360000 штатных сотрудников (из 12 миллионов) получали минимальную заработную плату. В 2013 году президент подписал поправку к трудовому законодательству, согласно которой уровень минимальной зарплаты для штатных сотрудников государственного сектора вырос до 230000 сумов (95,80 долл. США). Официальная статистика по среднемесячной заработной плате отсутствовала, однако по оценкам большинства экспертов она находилась на уровне 780000 сумов (325 долл. США) до вычета налогов. Эта цифра не учитывает заработной платы в сельском хозяйстве. Надежные или оценочные данные по среднему доходу на семью были недоступны.

Власти и официальные СМИ не публиковали данных о количестве лиц, занятых в теневом секторе экономики. Многие из таких лиц были частично заняты на официальных работах или имели официальную работу с низким доходом. Отсутствовали действенные правительственные программы социальной защиты для лиц, занятых в теневом секторе. В государственном секторе чаще всего наблюдались нарушения выплаты зарплат, ограничений по работе в сверхурочные часы и стандартов гигиены труда и техники безопасности.